Книга Огонь в его ярости, страница 33 – Руби Диксон

За дверью есть любопытные металлические ступеньки, спускающиеся вниз по длинному узкому коридору, слишком маленькому для любой боевой формы. Запах людей здесь сильнее, и я вдыхаю ртом грязный, удушающий запах. Моя женщина спускается по ступенькам, медленно останавливаясь на каждой из них, когда она переступает через них. Сначала я думаю, что она боится спускаться, но когда она втягивает воздух, когда ее нога приземляется, я понимаю, что ей больно.

Это легко решается. Я подхожу к ней и подхватываю ее за талию, спуская еще на несколько ступенек. Она задыхается от моего прикосновения, но не сопротивляется, и ее руки маленькие и холодные на моем плече, они крепко сжимаются, как будто она боится, что я ее уроню. Эта мысль абсурдна; ее небольшой вес для меня ничего не значит. Я прижимаю ее крепче, чтобы успокоить, и мне приятно, когда ее руки обвиваются вокруг моей шеи.

Возможно, я буду чаще носить ее на руках. Мне нравится чувствовать, как она прикасается ко мне.

Ступени ведут вниз, в маленькую темную комнату,и хотя темнота меня не беспокоит, я могу сказать, что Ээм потерялась в ней. Ее руки шарят по плоским стенам, и в конце концов она находит длинную твердую перекладину и нажимает на нее, открывая еще одну дверь. Очаровательно.

Мы выходим в огромную крытую пещеру. Далекие окна над головой дают достаточно света, чтобы она могла видеть, потому что моя Ээм издает звук удовольствия, когда она оглядывается по сторонам. Сам я не вижу ничего, заслуживающего такого волнения. Здесь полно обломков и хлама, повсюду вокруг нас большие квадратные металлические предметы, перевернутые на бок. Здесь воняет людьми, пылью и плесенью. Даже в полутьме я вижу, что повсюду разноцветье, достаточное, чтобы вызвать у меня головную боль. Я вижу сочетающийся красный цвет на стенах, а полы блестящего зеленовато-голубого цвета, который напоминает мне о воде. Довольны ли эти люди таким буйством красок? От этого у меня устает голова.

Я жду, чтобы посмотреть, что она сделает, и она оглядывается по сторонам, затем прикрывает грудь руками и наклоняется вперед, двигаясь так, как будто видит что-то конкретное. Я с любопытством следую за ним. Она оглядывается на меня, чтобы убедиться, что я все еще позади нее, но не останавливается. Через мгновение мне становится ясно, когда до моего чувствительного носа доносится запах человеческих отбросов. Ах.

Она открывает другую дверь в темную, вонючую комнату и делает мне жест — подожди здесь. Удивленный, я придерживаю дверь и не следую за ней внутрь. Даже я могу сказать по запаху, что в этой маленькой комнате, похожей на пещеру, нет выхода для вони. Я не планирую нависать над ней, пока она справляет нужду. Она на мгновение исчезает внутри, а затем я слышу шипение, чувствую запах воды, а затем она возвращается ко мне, ее щеки порозовели, а на хорошеньком личике появилось выражение смущения.

Люди странные существа.

В животе у нее снова урчит, и она прикрывает его рукой, морщась. Она спрашивает меня о чем-то, но ее губы двигаются слишком быстро, чтобы я мог уследить, а затем она машет рукой и снова шаркает прочь. Тогда, может быть, она знает, где здесь можно найти еду? Я плетусь следом, охваченный любопытством. Через несколько шагов ее больная нога подгибается под ней, и она вскрикивает от боли.