Книга Непреодолимое желание влюбиться в своего врага, страница 184 – Бриджитт Найтли

– Единственное, что когда-либо могло стоить таких больших денег – и требовать таких больших расходов и ресурсов, – война, – заявил Озрик.

– Какая война? Между кем? Уэссексом и Кентом?

– Я знаю, что ваш Орден аполитичен, но вам следует быть ближе к реальности, – отметил Озрик. – Выбирайте любые два из Десяти Королевств, которые граничат друг с другом. Хотя иметь общие границы необязательно. Просто бросьте два дротика в географическую карту.

– Что это за война, на которой могут сражаться дети, чей мозг умер? – спросила Фейрим.

– Я не знаю, – ответил Озрик.

– Не могу представить солдат хуже, – продолжила Фейрим. – Какая от них может быть польза?.. У них, бедняжек, не осталось душ: они просто пустые оболочки, у которых сохранились лишь биологические функции…

Фейрим оборвала себя на полуслове.

На ее лице медленно проступил ужас.

– Мордант?

– Что?

– Как… как становятся Жнецами?

Они надолго замолчали.

Озрик сказал:

– Черт.

Фейрим прижала израненные руки к побледневшим щекам.

Вечер был наполнен таинственной, сверхъестественной тишиной. Растущая луна чертила белую дорожку на неподвижной темной глади моря. Ни малейшего дуновения ветра. И только их разговор нарушал тишину: сдержанный шепот голосов то затихал, то нарастал, выстраивая между ними мостик привязанности – тихий, но многозначительный шепот, предвещающий начало чего-то нового.

– Я перед вами в долгу – мы перед вами в долгу, – у меня не хватает слов, чтобы выразить благодарность, – шептала Фейрим. – Только благодаря вам Элоди смогла работать над созданием вакцины. Если бы не вы, мы бы не узнали о вирусе в бутылках. Вы убили одного из своих, чтобы защитить мой Орден…

– Чтобы защитить вас, – мягко исправил Озрик.

– …и вы помогли мне разобраться в возможных причинах этой ужасной эпидемии.

Она посмотрела на него взглядом, полным удивления.

Какой же колдовской притягательностью обладают бездонные темные глаза.

– Почему вы мне помогаете? – спросила Фейрим.

– В Лебедином камне кто-то умрет, и я не могу допустить, чтобы этим человеком стали вы, – ответил Озрик.

Фейрим, на которую защитные чары на окне не действовали, сжала пальцами его руку, отчего, как обычно, по его телу пробежала дрожь. А ведь было время, когда она старалась избегать прикосновений.

– Благодарю вас – от всего сердца.

Затем еще более волнующим тихим голосом она спросила:

– Вы не заняты в следующую пятницу?

– Почему вы спрашиваете?

– Это же полнолуние. И мы собираемся проникнуть в Фарвундор.

Озрик уставился на нее, не скрывая изумления:

– Вы… вы собираетесь это сделать?

– Вы никому не позволите нас поймать, – заявила Фейрим. Помолчав, она добавила: – Я вам доверяю.

Эти слова поразили его в самое сердце, проникли глубоко в душу, заставили испытывать еще больший трепет.

– У нас уже получилось замедлить процесс дегенерации, – продолжила Фейрим. – Давайте попробуем полностью от нее избавиться. Это меньшее, чтоя могу сделать, после всего того, что сделали вы.

Ее глаза сияли как звезды и, возможно, даже втайне улыбались.

Озрик почувствовал, что оказался в шаге от принятия невыразимой, горькой правды.

Они надолго задержались у окна, расположившись где-то между – и не внутри, и не снаружи. Они позволили себе поддаться очарованию июньской ночи. Вокруг них в темноте кружили искры белых мотыльков – собирались в созвездия, перетекали друг в друга, стремительно сжимались и растягивались в пространстве, пока не взмывали ввысь, сливаясь с ночным небом. Облака на востоке уже мерцали рассеянным светом нового дня.