Книга Непреодолимое желание влюбиться в своего врага, страница 167 – Бриджитт Найтли

На второй день, едва почувствовав себя лучше, Озрик обиделся на Фейрим за сравнение с личинкой, начал вставать с кровати и передвигаться по комнате. Его первая попытка оказалась примечательной. Он заявил Фейрим, что готов ее покинуть, подошел к двери, распахнул ее и вошел в туалет.

– Это туалет, – могла бы и не предупреждать Фейрим.

Мир на одно мгновение закружился, Озрик чуть не разбил голову о плитку, поэтому он лег обратно в кровать и решил попробовать еще раз позже.

Знакомство с домом Фейрим оказалось приключением. Каждая его деталь говорила о том, что к его созданию и обстановке приложил руку Инженер. Радия оборудовала дом самыми роскошными изобретениями своего Ордена и дополнила их воспоминаниями о своей родине. Украшенные искусной резьбой двери распахивались сами, едва Озрик к ним приближался. Великолепный лифт, чудо инженерной мысли, сияющий медными рычагами и яркими кнопками, декорированный морскими элементами и звездами, бесшумно перемещал его с этажа на этаж. Круглые лампы с выгравированными на них узорами прятались внутри потолка, когда в них не было необходимости, и опускались, когда требовалось включить свет. Коридоры для слуг были замаскированы зеркалами и картинами. Вдоль стен тянулись подсвеченные витрины с антикварнымивещицами. У Радии имелась шикарная коллекция часов, прекрасно отполированных, и от некоторых Озрику с трудом удалось отвести взгляд, но и система сигнализации в доме впечатляла, поэтому Озрик решил, что пусть лучше коллекция ловит его взгляды, чем хозяева поймают его за руку.

Фейрим могла бы выбрать комфортную жизнь в этом доме. Обычно она руководствовалась логикой, но в данном случае ее выбор в рамки логики не вписывался: что ее заставляло так тяжело трудиться, от многого отказываться и жить на чердаке с пауками в Лебедином камне? Чистый альтруизм? Здесь даже туалеты были сконструированы так, чтобы не приходилось омывать самому соответствующие части тела. Французские штучки. В Лебедином камне такого не могло быть. Вот к чему приводит альтруизм: к паукам в заднице.

Ночью Фейрим спала на диване, завернувшись в запасное одеяло, одетая в огромную фланелевую пижаму, которая выглядела так, будто она позаимствовала ее у отца. Озрику нравилось, что он оправился от нарушения сознания, вызванного потерей крови, и перестал считать ее сногсшибательной.

Однако.

Однако.

Однажды ночью – все еще недостаточно оправившись, как он позже сказал себе – был один момент – он считал, что причиной всему стали лекарства – один момент – когда он еще не пришел в себя – когда он поддался постыдной, непростительной слабости.

Было четыре утра. Он проснулся с сильной эрекцией. Ему снилась какая-то женщина, возможно Фейрим, но он предпочитал говорить себе, что он этого не помнил.

В обычных обстоятельствах он бы занялся мастурбацией и снова лег спать, но он был в комнате Фейрим, и она спала рядом с ним.

В свою защиту он мог сказать лишь то, что не трогал себя.

По крайней мере, не сразу.

Он думал о несексуальных вещах. Он думал о вещах мерзких. Таких как ножницы для эпизиотомии. Гангрена. Оторванные соски. Математика.

Эрекция не проходила, ощущения были даже болезненными. Яички казались тяжелыми. Он так возбудился, что малейшее движение вверх и трение о постельное белье заставляло его пенис чуть ли не подпрыгивать. Настоящее везение: торпраксия не затронула его половую систему, он мог испытывать все те же ощущения. Но можно ли считать это везением? Возможно, в тот момент – нет.