Книга Непреодолимое желание влюбиться в своего врага, страница 166 – Бриджитт Найтли

– Компрессионный фитинг, – уточнила Радия, когда Озрик назвал эту деталь трубкой. – Аурианна, а мы точно знаем, что он не получил повреждение мозга из-за этого синдрома?

Фейрим лишь поджала губы.

Как бы там ни было, компрессионные фитинги стали частью системы ирригации, которой пользовались все фермеры Десяти Королевств, а значит, благодаря этой самой трубке семья разбогатела.

– Бедняжка, – посочувствовала Озрику Радия, стоя в ногах его кровати. – И как же быть с его экземой? Неужели в Лебедином камне не придумали ничего лучше мази и перчаток?

– Лечение требует времени, – объяснила Фейрим. – Если не рассматривать как вариант пересадку ему новой пары рук, нам остается только ждать.

– В этом и проблема с человеческими созданиями, – сказала Радия. – Не хватает запасных частей. Я заметила, что он еще и немного прихрамывает, когда ходит. Ты уже занимаешься этим вопросом?

И чем же они занимались? Составляли список его неисправностей и уточняли, почему Фейрим их не устранила?

– Это следствие обострения его заболевания, – сказала Фейрим. – Ему станет лучше.

– А с его шрамами можно что-то сделать? – недовольно указывая пальцем на лицо Озрика, спросила Радия. – Он мог бы быть таким красивым, если бы у него на лице не было целой географической карты.

– Мама, будь добра, прекрати проводить диагностику моего гостя, – попросила Фейрим, выводя мать из комнаты.

Отец Фейрим был профессором ботаники. Он был общительным, начитанным человеком и обладателем огромной оранжереи, которая занимала большую часть сада за домом. Когда он выяснил, что Озрик обладает некоторым, хоть и умеренным, интеллектом и слишком слаб, чтобы сбежать, то решил, что тот станет отличной компанией за чаем, и проводил у его кровати долгие часы, рассуждая о цианобактериальных матах^[102].

Из этих разговоров Озрик узнал, что он был одним из многих случайных друзей, с которыми родители Фейрим время от времени знакомились, и никто и не думал, что Озрик станет последним. Все эти друзья неизбежно совершали катастрофические ошибки: слишком громко дышали, слишком часто моргали и в принципе существовали. Фейрим вычеркивала их из своей жизни так же быстро, как в нее впускала.

– Но вы отличаетесь от остальных приятелей Аурианны, – заметил Росберт. –Вы носите меньше твида.

– Неужели?

– Сахар?

– Четыре кусочка.

– Сумасшедший. – Росберт положил ему сахар. – Я знаю, что вы не станете шутить с ее чувствами, если она настроена серьезно, – вам не чужда порядочность.

Озрик хотел заверить отца Фейрим, что между ним и его дочерью нет чувств, с которыми можно было бы шутить, но лишь поперхнулся чаем, а все из-за той самой порядочности.

– Не скромничайте, – сказал Росберт. – Она рассказывала про вас. Вы не дали взять ее в заложники. Вы жертвуете средства на исследование детских заболеваний. И спасаете собак.

Все эти факты были правдивыми и в то же время неточными.

Пообщавшись с ее родителями, Озрик понял, откуда у Фейрим такой острый ум, но ее резкая прямота оказалась ее собственным изобретением. Ее родители были людьми мягкими. В их гостеприимстве и заботе о нем чувствовались непривычные Озрику доброта и искренность. В этой семье было не принято доставать ножи по поводу и без, а значит, их картина мира не подразумевала ни заговоров, ни ударов в спину, ни необходимости оглядываться через плечо.