Книга Искупление, страница 90 – Вера Петрук

– Собирается бежать вместе с принцем. Я не стал его отговаривать.

– Плохо, нельзя чтобы их поймали. Тогда и мне рикошетом достанется. Либо помоги им сбежать наверняка, либо уговори подождать. Два дня – большего не прошу.

– Не ходи туда, Дэйра, – вдруг вспылил Нильс. – Ты хочешь отомстить Лорну, но это глупо. Риск слишком велик.

– А какое тебе дело? – тоже не выдержала и перешла на повышенный тон Дэйра. – Отправляйся коротать ночь к Марианне или ещек какой симпатичной девице и не мешай мне. После того как найдем хранилище, наши пути разойдутся, и ты меня больше никогда не увидишь. Поэтому не смей судить, глупо я поступаю или нет.

Она развернулась и, накинув на голову капюшон, стремительно ворвалась в затхлый коридор потайного прохода. Острое зрение выхватило из темноты клочки паутины, порванной головами Нильса и Марианны, влажную каменную кладку, толстых личинок, забившихся в трещины, и пару крыс, с любопытством глазеющих на нее из стенной расселины.

– Дэйра, стой, подожди, – во мрак коридора врезалось световое пятно, отбрасываемое свечой в руке Нильса. Он быстро догнал ее, но касаться снова не стал. Его рука зависла над ее головой, словно он хотел поправить капюшон и погладить ее по плечу, но в последний момент передумал. Возможно, Нильс знал, что делал. Белых Господ лучше было не трогать.

– Я пойду, – хрипло произнес он, не глядя ей в глаза. – Пойду с тобой в храм Ганзуры.

– Почему? – спросила она и наклонила голову, перехватывая его взгляд.

– Не хочу, чтобы ты проводила эту ночь с другим мужчиной.

Он врал. В его голосе сквозили неискренность, и кое-что еще. Это «еще» владело им с того момента, как он зашел в комнату, но если в присутствии другого человека – Марианны, Нильс еще справлялся с собой, то наедине с Дэйрой в темном коридоре хорошо подавляемое чувство глубинного страха выползло наружу. Очевидно, ему стоило больших усилий сказать «да». И если движущей силой, способной заставить его преодолеть страх, была не любовь, то оставалось только гадать, что за страшная тайна скрывалась за его поступком.

Дэйра ничего не ответила и, развернувшись, побрела в темноте.

***

Последний храм Ганзуры расположился в гротах Седьмого утеса Майбрака, выступающего далеко в море. Давно минула полночь, но до рассвета было еще далеко. Полная луна нежно улыбалась, серебря и волнуя воду. Коней пришлось оставить у подножья рядом с другими лошадьми, которых за дополнительную плату охраняли жрицы Ганзуры. Среди них Дэйра не заметила ни одной молодой.

Стареющие, с распущенными волосами, украшенными проседью и белыми лентами, в свободных теплых платьях, скрывающих располневшие фигуры, женщины производили неоднозначное впечатление. С одной стороны, они напоминали ей вечно обкурившуюся журависомИрэн, а с другой – серьезные глаза жриц не вызывали желания расслабиться в их присутствии. Постоянно улыбаясь, женщины ласково приветствовали прибывших и указывали дорогу – тропинку, вившуюся вверх по утесу. Чтобы спуститься в подземелье, нужно было подняться на вершину. Дорогу украшали те же белые ленты, что и волосы прислужниц. Они были обмотаны на голых ветвях акаций и багульника, густо облепивших тропинку. Вдоль дорожки были расставлены красные свечи в стеклянных колпаках, указывавшие дорогу и напоминавшие о жертве, которую каждый пришедший должен был отдать Ганзуре.