Книга Две хризантемы, страница 26 – Рико Сакураи

Сгущались сумерки, когда Нобунага и его немногочисленное сопровождение подошли к императорской резиденции и миновали одни из боковых ворот. Близился час Лошади…

Служанка, встречавшая посла, предусмотрительно взяла в стражницкой небольшой масляный фонарь, чтобы освещать им путь. Затем она долго петляла по галереям и бесконечным дворцовым переходам, а Нобунага следовал за ней, наконец достигнув покоев вдовствующей императрицы.

Служанка остановилась перед раздвижной внутренней перегородкой, расписанной цветами необычайной красоты, и отворила ее. Из глубины помещения раздался волшебный голос:

– С возвращением, господин посол. Я жду вас…

Нобунага безошибочноузнал госпожу Аояги.

Нобунага замер с письмом в руках: внезапно он ощутил запах Аояги, в его воображении предстал её образ. О! Молодость!

Мужчину охватила дрожь, но в комнате не было холодно, в жаровне все еще тлели угли…

Нобунага очнулся от сладостных воспоминаний и отложил прочитанное письмо, достал из сундука лист бумаги и тушечницу. Обмакнув перо, он еще долго размышлял: как начать? Как объяснить ей, что прошедшие годы ничего не изменили и он по-прежнему верен ей? Как признаться, что ему опасно появляться в Киото, ибо потеряны все союзники, а сёгун Тоётоми с каждым днем набирает силу?..

Наконец, после долгих раздумий и мучений, Нобунага решил написать просто:

«Досточтимая госпожа Аояги!

С упоением принимаю ваше предложение, ибо ничего я не желаю так более страстно, как заняться поэзией. Но прошу о снисхождении: встретить ваш паланкин по дороге, ведущей на гору Хиэй в храм Энряку-дзи…»

На следующий день, в час Лошади, Нобунаге доставили ответ от госпожи Аояги:

Нобунага пробудился в час Тигра. И хотя до часа Змеи оставалось еще достаточно времени, которого вполне хватило бы одеться, выпить чая со сладкими рисовыми шариками, пудингом и двинуться в путь к Хиэй, он торопился.

Князь умылся и отдал слуге распоряжение приготовить чай. Испив три чашки, Нобунага понял, что волнуется, словно он впервые познал женщину. Есть ему не хотелось, рисовый пудинг так и остался нетронутым.

Князь приказал принести праздничное одеяние из темно-зеленой парчи, расшитое золотыми Парящими драконами. Он снял домашнее кимоно, оставшись в одних штанах хакама, и с пристрастием посмотрел на себя в отполированную поверхность серебряного зеркала. И пусть Нобунаге минуло сорок пять лет и он изрядно поседел от постоянных земных забот, фигура осталась прежней – стройной, поджарой, с резко очерченными мышцами живота.Окинув свое отражение придирчивым взором, он облачился в чистое шерстяное кимоно.

Слуга подержал праздничное одеяние над жаровней, чтобы тяжелая парча немного прогрелась. Нобунага отнюдь не слыл изнеженным человеком, в былые времена ему приходилось ночевать на голой земле. Но уже стояли холодные осенние дни, по ночам от озера тянуло влагой, а по утрам сгущался плотный молочно-белый туман, окутывавший Бива и его окрестности. Поэтому во всех спальнях замка стояли жаровни хибати, приходилось постоянно поддерживать тепло.