Книга Две хризантемы, страница 129 – Рико Сакураи

Канцлер задумался: вопрос был непростым.

– Думаю, не малая. У каждого аристократа есть отряд военных и слуги, сносно владеющие луком и боевым копьем. Пожалуй, можно набрать еще порядка пятисот воинов, а то и больше. Но…

– Ты в чем-то сомневаешься?! – в гневе воскликнул сёгун.

– Да, – признался канцлер. – В Киото велико влияние и авторитет императора. Захотят ли аристократы служить вам?

– Так сделай так, чтобы они желали этого! – Сёгун отпил саке и рассмеялся своей шутке.

Но канцлеру было не до смеха, он понимал, что привлечь киотских аристократов в ряды сёгунской армии – затея практически неосуществимая.

– Может, пообещать им привилегии: освобождение от налогов, новые земли в собственность…

– Отлично! Так и сделай. Напиши указ от моего имени, я скреплю его печатью и подписью.

Уми-Сайто вовсе не желал падения своего господина Тоётоми Хидэёси, потому как знал: император никогда не простит ему Адзути, да и многого другого. Он в точности исполнил приказ, составив обращение к киотским аристократам с призывом поступить на службу к сёгуну, затем секретарь снял несколько копий.

Весь последующий день глашатаи надрывались на площадях и перекрестках, возвещая о милостях, которыми господин Тоётоми осыплет аристократов, желающих примкнуть к его рядам. Но те не спешили, ведь многие отцы семейств покинули город с императором, в домах остались лишь сыновья, которым порой едва ли исполнилось четырнадцать. Словом, канцлер вскоре убедился, что его идея потерпела полное поражение, тогда он принялся разыскивать госпожу Саюри, таинственную предсказательницу из прошлого, владеющую онмёдо.

Госпожа Саюри находилась в крайней обеспокоенности, если не сказать в испуге. Хотя женщина и повидала в своей жизни много жестокости – судьба часто поступала с ней несправедливо, порой лишая всего. Но она не лишилась страха и самосохранения. И теперь эти два чувства говорили ей: беги из города,и как можно дальше!

Впервые она увидела воинов сёгуна и услышала обращение к аристократам на одном из городских перекрестков, когда следовала в паланкине по делам. Она выглянула, чуть отодвинув занавеску, и увидела того самого самурая Умимару, теперь уже – Уми-Сайто, который когда-то так хотел завоевать Адзути.

Гадалка резким движением задернула занавес паланкина, внезапно трепет охватил ее – не иначе это предвещало беду. Она приказала срочно следовать домой, лихорадочно обдумывая, чем ей может грозить подчинение Киото сёгуном.

С одной стороны, гадалка понимала, что некогда оказала господину Уми-Сайто неоценимую услугу: да, но как это было давно! Помнит ли он еще о том, что именно порошок Саюри помог без боя взять Адзути? А что будет, если Уми-Сайто ее узнает? Саюри знала, что самурай продвинулся по службе, став канцлером сёгуна. Женщина снова ощутила прилив страха: надо бежать… Но как? А если канцлер найдет ее и опять потребует смертоносного порошка? Саюри не желала больше принимать участие в делах Уми-Сайто. Ей хотелось покоя. Увы, она старела и надеялась мирно завершить жизненный путь.

Оказавшись дома, госпожа Саюри тотчас уединилась в своих покоях. Через некоторое время она вызвала верную помощницу:

– Кин, я чувствую себя дурно. Мне было предзнаменование близкой смерти.

Помощница разрыдалась и упала в ноги хозяйки.