Книга Смывая волной, страница 131 – Р. С. Болдт

— Он собирается снова выйти в море, в отпуск, поэтому с ним не будет его обычной охраны.

Почти ленивым движением он поднимается со своего места, аккуратно задвигая его. В два шага он добирается до меня и ждет, когда я встречусь с ним взглядом.

— Седьмой слип на пристани. Сегодня после заката.

С этими словами мужчина, не оглядываясь, выходит из кафе.

В течение часа я пью кофе, наблюдая за тем, как люди приходят и уходят. Осматриваю свое окружение и улицу в поисках чего-нибудь необычного, но ничего не обнаруживаю.

В голове прокручивается разговор с мужчиной. Подтверждение того, что Сергей Виноградов, сын Михаила, отдал приказ об убийстве моего отца, оседает в желудке, как свинцовая гиря. Папа был прав, ожидая, что этот урод накажет его за то, что он много лет назад покинул Братву.

Ярость бурлит во мне, поднимаясь все выше и выше, как раскаленная лава, и едва не выплескивается наружу. Это само по себе говорит мне о том, что я должна сделать.

Как только я выхожу на тротуар, с моих плеч словно снимают груз.

Я отомщу человеку, который отнял у меня все.

Я не настолько заблуждаюсь, чтобы верить в то, что мне удастся убить Сергея и остаться нетронутой. Но если уберу этого ублюдка с этой земли, я умру счастливой, зная, что не осталась в стороне и не позволила ему жить дальше.

Он умрет за убийство моего отца. И если потеряю свою жизнь, добиваясь этого, я ни о чем не пожалею.

Это значит, что я воссоединюсь с папой раньше, чем мы предполагали.

АЛЕКСАНДРА

НАСТОЯЩЕЕ

Мой разум лихорадочно соображает от осознания того, что я попалась на их уловку. Одна «Братва» дает мне информацию, чтобы устранить своего конкурента? Я внутренне смеюсь над своей наивностью. Как будто они впутывают в свои разборки посторонних.

Я села на яхту, глупо полагая, что убью Сергея и отомщу за смерть папы. Что все будет так просто.

А вместо этого я вошла в львиное логово, где мне подали золотое блюдо. Небольшим утешением является то, что ублюдок, который подошел ко мне в кафе, был одним из тех, кто устроил засаду в доме Лиама, и сейчас он мертв.

Я перекидываю ноги через край кровати, стараясь не разбудить Лиама. Когда он не шевелится, а только тихонько всхрапывает, я улыбаюсь, но улыбка быстро исчезает.

Потому что я знаю, что должна сделать, и для этого мне нужно оставить его.

Как можно тише и незаметнее я одеваюсь и укладываю в рюкзак только самое необходимое. Затем, даже когда желчь поднимается к горлу от этого поступка, засовываю пачку денег из бумажника Лиама в карман на молнии своей сумки.

Знаю, что Святой одолжит или даже дастему денег, и молча клянусь, что если я вытащу нас из этой передряги, то отплачу Лиаму.

Накинув лямки на плечи, я в нерешительности встаю у изножья кровати. Уставившись на распростертого на животе мужчину в одних трусах-боксерах, обвожу взглядом каждый изгиб мускулатуры, к которому прикасалась моими ртом и руками. Его каштановые волосы разметались по подушке, губы слегка приоткрыты.

Я собираюсь покончить с этим, не только для себя, но и для Лиама. Я в большом долгу перед ним. Он не должен был вмешиваться в мои дела.

Быстро моргаю, желая, чтобы непролитые слезы испарились, потому что они не приносят мне пользы. Медленно я подхожу к кровати и шепчу:

— Я люблю тебя, Лиам Кинг, — зажмуриваю глаза от нахлынувшей на меня боли. — Навечно и всегда.