Книга По ту сторону тьмы, страница 115 – Р. С. Болдт

— Ага, все предельно ясно, старина.

Запихивая в рот больше, чем положено, я почти стону, когда еда обволакивает вкусовые рецепторы. Это так вкусно, что я практически могу притвориться, будто не убийца отправил мне обед.

Бронсон издает разочарованное ворчание и бурчит: «Рыжая…», за мгновение до того, как слышится звук открывающаяся морговской двери.

Подскакиваю на стуле, слегка поперхнувшись, когда проглатываю еду, и гадаю, кто, черт возьми, вошел. Пол ушел на обед, Роуэн не придет, и сегодня не пятница, так чтоэто не доктор Дженсен.

Однако этот человек не представляется. Тяжелые, уверенные шаги быстро приближаются.

Быть того не может…

Когда его высокая фигура появляется в дверном проеме кабинета, я резко вдыхаю. Как он вообще здесь оказался?

Пройдя внутрь, он теснит меня, положив одну руку на стол, а другую — на спинку стула.

— Я-то думал, ты другая, рыжая. Что ты не такая, как все. Но я ошибся, верно? — губы слегка кривятся в усмешке. — Ты дожидаешься треклятого рыцаря в сияющих доспехах.

Он наклоняется ближе, зловещая атмосфера сгущается и одурманивает.

— Дело в том, что рыцарь в сияющих доспехах абсолютно никому не всрался. Знаешь почему?

В этот миг он одновременно завораживает и вселяет ужас. Мне удается лишь покачать головой в ответ.

— Они никогда не знавали, что такое война. Вот почему их доспехи незапятнанные и сияющие. — Темные брови сурово сдвигаются, и складка между ними становится более заметной. — Они не знают, каково это — оказаться в самой геенне войны. Пожертвовать собою. Рискнуть всем.

— Что он сделал? — сглатываю, пытаясь хоть как-то успокоить пересохшее горло. — Что сделал Хосе?

Злобная бронсоновская ухмылка вызывает дрожь по всему телу.

— Он пытался подставить меня. Пытался наебать моих людей, потому что был продажным.

— Ты не мог просто предупредить его? — как только озвучиваю вопрос, я внутренне содрогаюсь о том, как по-детски он звучит.

Ухмылка исчезает в мгновение ока. Когда его глаза сужаются и смотрят на меня с таким пристальным вниманием, кажется, будто они пробирают меня до костей.

— Я не управляю долбанными бойскаутами, рыжая. Я не могу позволить себе раздавать второй шанс предателям. Слишком многое на кону.

Пытаюсь свести все стороны этого человека воедино, однако это все равно что угодить под оползень. Я пробую вырваться наружу и спастись, вновь скатываясь вниз.

Бронсон убивал людей. Недавно он убил Хосе.

Мужчина попросил людей присмотреть за моим домом и починить машину, когда я была до смерти перепугана.

Он несколько раз разрешал мне ступать на территорию его банды и даже показал рынок.

Он целовал меня и заставлял чувствовать себя более живой, чем когда-либо. Когда его тело сливалось с моим, он словно ставил на плоти свое клеймо.

А сегодня он узнал, что я без обеда, и позаботилсяо том, чтобы я не голодала.

Вздрагиваю, закрыв глаза, когда в моем мозгу проносятся все, что известно и что я пережила, связанное с Бронсоном.

Был ли у меня когда-нибудь рыцарь в сияющих доспехах? Даже Рой не был таким. Он был грубоват, не приукрашивал ни одного слова, но при этом спасал меня во многих смыслах.

Слова Бронсона крутятся в голове, пока я перевариваю все произнесенное им.

«Рыцарь в сияющих доспехах абсолютно никому не всрался».

«…они никогда не знавали, что такое война».