Онлайн книга «Возвращение»
|
Слишком уж памятен ей был тот шепот. Только ты… моя… Шепот, боль, страх, отчаяние – все в единый клубок слилось, все отозвалось. Полыхнуло черным под сердцем, как еще не сожгло дотла? А голос ровным остался. – Не люб ты мне, Михайла. – Почему, боярышня? Вроде не косой, не кривой, боярского рода, а что небогат пока, так разбогатею. Золотом тебя осыплю, в шелка одену. Пылинке на тебяупасть не дам, ветерку коснуться. – В клетке замурую, – тихо продолжила Устинья. – Только бы никто и никогда… так, что ли? Михайла глазами так сверкнул, что Устинья поняла – плохо все. – И в клетке, когда понадобится. Но в золотой. – Мне клетка не надобна. Никакая. И ты не надобен. И золото твое. – Почему, боярышня? Как на такое ответить? Устя только руками развела. В той жизни не пришлось им поговорить, а только знал Михайла, что она шла, куда ее вели. Вот и действовал решительно. Может, в этой жизни услышит он ее? Устя выдохнула, голос смягчила. – Не обессудь, Михайла. Другого люблю. – Царевича? – То мое дело. – И мое! Скажи, кто он? Чем меня лучше? Вот как тут ответишь? Ты не кривой, не косой, боярского рода, так ведь и я тоже. И не крива, и не коса, и боярышня. И коса у меня другим на зависть, коли так. Не в косах дело и не в боярстве. Просто рядом с кем-то сердце чаще стучит и крылья за спиной вырастают, а рядом с тобой сжаться хочется, в щелку спрятаться. Ты ведь не просто так спрашиваешь, когда скажу тебе имя, ты все сделаешь, а соперника со свету сживешь. Не простишь. Хотя ответ-то прост. Не лучше он. Не хуже ты. Просто не мой. Не надобен. А как тебе про то объяснить, неведомо. – Люб он мне. И все тут. – Так, может, и меня полюбишь, боярышня? – Ты меня ни с кем не спутал, Ижорский? Я тебе девка продажная, любить того, кто больше даст? Так ты и тогда с царевичем не сравнишься! У него-то и злата, и шелков больше! – А все одно не люб он тебе. А когда я ему о том скажу? – Не постесняйся, скажи. Я и сама ему про то уже сказала, – согласилась Устинья. Михайла аж рот открыл. Не получился шантаж, вот беда-то! – А ты… – Я. И еще раз повторюсь. Хоть и благодарна я тебе за спасение, за татей пойманных, а все ж сестре голову морочить не дам. – А что ты мне сделаешь, боярышня? Устинья губу закусила. А и правда – что? Травить? Тоже дело, так вроде пока и не за что. Может, еще и опамятуется? Ведь не дурак же Михайла, должен понять… – Пока ничего. А потом и с царевичем поговорить могу. – А когда я на Аксинье жениться надумаю? – По любви или так, чтобы потешиться? – Чтобы с царевичем породниться. Устя задумалась: – Не знаю, Михайла. Но кажется мне, не будет у вас в семье счастья. – Так доход будет. А что до любви… твоя сестра меня любит. А я ее… разве важно это? Устя толькоголовой покачала: – Нехорошо это. Неправильно. Но… так я тебе скажу, Михайла. Когда будешь просто так голову Аксинье морочить, разгневаюсь я, и сильно. А ежели жениться решишь, тут пусть отец думает. Не в моей она воле. – А ты бы, боярышня, хотела, чтобы сестра твоя счастлива была? – Все мы для родных счастья хотим. Подумай, Михайла, что тебе от нее надобно. И знай – не беззащитна Аксинья, у нее я есть. Сама не справлюсь, найду, кому пожаловаться. – Хорошо, боярышня. А ты… скажи, коли случится так, что разлюбишь? Ответом Михайле была улыбка. Она? Разлюбит? Наивный, она с этой любовью через всю жизнь прошла, в смерть ускользнула, в новую жизнь принесла! И разлюбит? |