Онлайн книга «Выбор»
|
Съезжались девушки. В Рубиновой палате, одной из самых больших палат дворцовых, были назначены первые смотрины. Три сотни девушек стояли в ряд. Все в сарафанах, в узорных летниках, в кокошниках, драгоценными камнями расшитых, все в ожерельях драгоценных, в камнях самоцветных, все набелены-нарумянены так, что и лиц-то не видно под краской. Все – или почти все? Устя белиться да румяниться отказалась, и отец настаивать не стал. Неглуп все же был боярин Заболоцкий, понимал, что бабы иногда на своем поставить должны. Опять же, за дочь он спокоен был, намажется она свеклой али нет, все одно ее выберут, ну и пусть себе тешится девка. Вот и стояла Устя среди прочих в легком летнике голубом, шелковом, в кокошнике, жемчугом и бирюзой расшитом… Скромно она среди прочих выглядела, да неожиданно привлекательно. На нее смотрят настороженно. Сама она не глядит ни на кого, смотрит в пол, старается не показать своих чувств. Слишком многое ей памятно. Слишком… В тот раз была она в алом и золотом, и лицо ей набелили-нарумянили, и стояла она, ровно статуя… Девушки зашептались, ровно ветерок повеял. Идут! ИДУТ! Борис первым шел, как и в тот раз. И Устя не выдержала, вскинула голову, глазами в него впилась. Любимый… Осунулся чуточку, под глазами круги синие, и на лице усталость чувствуется. А плечи так же держит прямо, и в глазах веселые искры пляшут. Тогда такого не было. Просто шел он, а она смотрела. Смотрела… и оторваться не могла, сердце то пело, то плакало, как еще на ногах удержалась? А сейчас смотрит – и сердце радуется, и глаза у нее сияют ярче солнышка, как еще не заметил никто ее радости? Чудом, верно? Живой! И аркан с него сняли! И… что еще-то для счастья надобно? Она и на такие крохи согласна, она уже счастлива! Боренька… Раз мужчины прошли вдоль строя девичьего, второй… – Посмотри, государь. Вот боярышня Мышкина. Неужели не хороша? Под темным взглядом Раенского чуточку вздрогнула статная рыжеволосая красавица. – Хороша, боярин. Как с тобой не согласиться? И боярышня Данилова тоже красавица. – Борис, по размышлении, решил к рыженьким еще и черненькую добавить, и светленькую. Вдруг кто и приглянется Фёдору? – А боярышня Утятьева? – И боярышня Заболоцкая. Названные боярышни смотрели серьезно, молчали. Остальные глазами сверкали зло, но тоже рта не открывали, шипеть не смели. Куда уж тут – с государем спорить? Кто тут себе враг? Отобрали еще трех боярышень – Семенову, Орлову и Васильеву, а остальным девушкам повелели удалиться. Их у дворца родные и близкие встретят, их в санях по домам развезут. А названные семь боярышень в палатах царских останутся, этим второй этап отбора предстоит. У них еще все только начинается. * * * Для боярышень, отобранных государем, отвели специальные покои. В тереме, где век от века селились царевны, выделили им семь небольших комнаток. По обычаю приставили к каждой из девушек свою чернавку, которая должна была ходить за возможной избранницей царевича. А заодно спросили – не хотят ли они кого видеть при себе. Устя в тот же миг сестру назвала, как на чернавку свою поглядела. Помнила она ее, хорошо помнила, и ничего о ней сказать не могла, кроме злого шипения. Сенная девка Танька еще в тот раз все делала, чтобы Устинье понравиться. Такая уж добрая, такая услужливая, хоть ты ее к ране прикладывай. |