Онлайн книга «Выбор»
|
– Бог-то Бог, а ты и сам не будь плох. Заговорщики еще раз переглянулись и рассмеялись. Тихим и весьма неприятным смехом. * * * Лес – он и есть лес. Говорят, в иноземщине лесам имена давать принято. Так оно и понятно, у них все леса на дрова повырубили, ежели там пара клочков и осталась, так на них не надышатся[37]. В Россе лесов много, и названия им не дают, не до того людям. Лес – и лес себе. Подлесок, перелесок, чаща, бурелом, тайга непролазная… много у него названий, а заплутать там легче легкого. Впрочем, Божедару то не грозило. В лесу он себя как дома чувствовал, а уж разбойничью стоянку найти – и вовсе проблемы не видел. Кто в лесу не был, кто по нему не ходил никогда… да, для тех оно сложно. А Божедар не такой лес видывал, на Урале такие чащи – тут-то, считай, подлесочек мелкий. Можно бы у местных крестьян проводника попросить, да не стоит. Мало ли кто из них разбойникам вести доносит? Лучше не рисковать, вылавливай потом негодяев по всей Россе. А вот на следы звериные посмотреть – можно. По дороге ночью пробежаться, подумать, где он бы сам засаду устроил, – можно. Ветер понюхать, опять же… Разбойники не розами пахнут, и не розами гадят, и не розы жрут. Им и кашу варить надобно на всю ватагу, и до ветру ходить… Пахнет духом нечистым? Да еще как! И именно нечистым, моются-то они редко, и тарелки не так чтобы моют, а от того живот расстраивается люто… От такой вони белки с сосен падают! Вот Божедар и поглядывал на стоянку татей, оценивал, прикидывал. Тати ни свои, ни чужие жизни не ценят, а вот ему каждый из дружинников дорог, каждого он знает, и семьи их, и детей… Своими рисковать ему не хочется. Когда то возможно, он побеждать будет с наименьшими потерями. Покамест так выходило, что нападать на лагерь не надобно. И своих людей он много положит, и ведьму не выловит. Отвезут ее в монастырь, понятно, она там не задержится, да куда и когда улизнет? Кто ж ее знает? А на царский обознападать – это уже сам Божедар ровно тать станет. Кому потом про ведьму объяснишь? Куда как приятнее, ежели тати на обоз нападут, а Божедар людям государевым на выручку придет. Под шумок и часть обозников погибнет, и ведьма в жертвах окажется. Он о том лично позаботится. Обозников Божедару тоже жалко было, но своих-то людей жальче! И обозников не он обучал, не ему о том и заботиться. Вы царицу в монастырь везете, вы не подумали, что на вас напасть могут? Вы каждого куста не стережетесь? Не стараетесь царский приказ выполнить? Поделом. Хотелось Божедару помочь им как-то, предупредить… да нельзя. И вопросы возникнут, и дело он завалит… Надобно потом хоть семьям обозников помочь будет. Хоть как. Хоть чем. И такие случаи бывают, когда нет для всех хорошего решения. Только вот давит это на плечи, давит, тянет… А и не делать нельзя. Права была та волхвица юная, Устинья, и засада ждет, и ведьме вырваться помогут. А это уж точно не к добру. Род-батюшка, помоги справиться? Ох, тягостно… * * * Сильно злилась государыня Марина, теперь уж бывшая государыня. Злилась с того дня, как из Ладоги уехала. И как тут в бешенстве не быть? Борис не о ее удобстве подумал – о том, чтобы не сбежала ведьма. А потому и возок глухой был, с окошками маленькими, с засовами снаружи. И маленький он, и неудобный, царица раньше в таких и не ездила, брезговала. Это куда ж годится – сиденья без подушек, пухом набитых, стенки бархатом не обтянуты, жаровни походной и то нет. Сиди, дрожи, в шубу кутайся. И ту – не соболью! Овчинную! И валенки такие же, и носки… все неудобное, колючее… |