Книга Искательница бед и приключений, страница 84 – Варвара Корсарова

– Вы сказали, длань означает божественную помощь, – вступил Озия. – Может, следует вспомнить слова молитвы?

– Возможно.

Иверс тут же принялся цитировать по памяти сакральные тексты. Аспирант перебивал его и переспрашивал. Разгорелся ученый спор. В нем упоминалась семиотика, мифологические концепты, криптография и прочие умные слова.

– Зачем рассуждать? Давайте по очереди нажимать на плитки, – предложил Аджиб. – Тут всего четыре символа. Легко найти правильный.

– Сдается мне, не все так просто, – усомнился Иверс. – Но не попробуем – не узнаем, верно?

– Позвольте мне, – вызвалась я.

Все затаили дыхание. Едва слышно клацали зубы – Эвита дрожала от холода.

Я решительно ткнула пальцем в первую плитку с символом кошки. Почувствовала сопротивление и надавила сильнее. Квадрат ушел в стену, раздался щелчок... а когда убрала палец, плитка выскочила наружу.

И в тот же миг уши разодрал оглушительный скрежет, пол содрогнулся.

Мы стремительно обернулись: часть площадки откололась и рухнула в озеро. Вода плеснула в ноги, я оступилась и покачнулась, но Иверс успел схватитьменя за талию и притянуть к себе. Я прижалась спиной к его груди и часто дышала, наблюдая, как волны бурлят и бьются о край площадки. Она стала в два раза меньше. Теперь ни лечь, ни присесть...

Когда все стихло, Иверс заговорил:

– Вот и расплата за ошибку. Интересно, сколько попыток нам дают? Если две, то после следующего неправильного ответа мы окажемся в воде.

Я непроизвольно прижалась к нему. Профессор был таким же мокрым, как и я, но от его тела исходил здоровый, сильный жар. Не хотелось, чтобы Иверс меня отпускал.

Аджиб, Озия и Эвита сцепились локтями и прильнули к стене, опасаясь сверзиться с карниза. К счастью, профессор положил мешок с последними припасами далеко от края, и он не сгинул в пучине.

– Продолжаем думать, – велел Иверс.

Очень осторожно мы развернулись и обескураженно уставились на изображения.

– Теперь мы знаем, что кошка – ответ неверный, – печально подытожил Озия. – Если только не нужно нажимать символы в определенном порядке. Солнце вкупе с ладонью дают жука-навозника. Что за ерунда! Какой в этом смысл?

– Навозник означает восход, – напомнил Иверс. – Но также удачу или физическую смерть.

– Смерть! – в ужасе повторила Эвита.

– Символы такие разные, – недоумевал Озия. – Что между ними общего?

– На плитках для выбора ответа изображены только животные, – заметила я.

– И это неспроста, – подхватил Иверс. – Джемма, ты выросла в Афаре. Есть идеи?

Он легко сжал мои плечи. Мы все еще стояли прижавшись друг к другу. Я подняла голову и глянула на него через плечо.

– Эти символы давным-давно не используются. Они из древнего, забытого языка... вы знаете его лучше меня, Габриэль.

– В том-то и беда, что я знаю слишком много. В голову приходят тысячи способов истолковать эти комбинации.

– Похоже на книжку с загадками, – подала голос Эвита. – Для детей, которые еще не выучили буквы и числа.

Иверс выпустил меня и уставился на Эвиту пораженно. Потом хлопнул себя по лбу.

– Ну конечно! В ответах только животные. Вот вам и числа. Кошка. Паук. Ибис. Змея! Все понятно!

– И что это значит? – неуверенно спросила Эвита.

– Ты дала гениальную подсказку, дорогая. Спасибо! Теперь я знаю ответ.

Профессор на миг задумался, а потом небрежно, но сильно стукнул кулаком по одной из плиток.