Книга Осколки чужой жизни, страница 63 – Татьяна Захарова

Я кивнула, смущенная тем, что мой мимолетный интерес он все же уловил.

– Спасибо, – шепнула негромко, не зная точно, за что я его благодарю. Домровский снова усмехнулся и, открыв дверь, забрался в машину.

– До завтра, – попрощался он, прежде чем захлопнуть дверь.

Вернувшись в дом, напомнила Селине о том, что и им нужно будет сегодня принимать беженцев. И это заметно сократило дискуссию. Рута занялась обедом с расчетом на пополнение в количестве шести человек.

– Только ничего жирного не готовь, – предупредила я, предполагая, что беженцы истощены голодом. Конечно, их на заставе подкормили, но лучше перестраховаться.

Рута кивнула, а я вместе с девочками наконец закончила со шторами и направилась в дом Гавриса, чтобы навести там порядок после нашего переезда. Заодно и кровати застелить свежим бельем. Девочки старательно помогали мне в этом деле, так что справились мы точно к обеду.

Мы уже усаживались за стол, когда услышали шум на улице. Громыхающая телега остановилась аккурат у нашего крыльца. Мы тут же высыпали на улицу всей гурьбой.

Пока Гаврис с Рутой приветствовали усталых путников, я рассматривала разношерстную компанию: мать с десятилетним сыном, старик, молодой мужчина с перевязанной головой и плечом, двое подростков разного пола. Подростков поселить можно в комнате, где спали братья. Или лучше мальчиков там разместить, а девочек отдельно? Проще, наверное, предоставить им самим выбор сделать. Но при этом предупредить, что вечером в доме будут новые жильцы.

Пока Гаврис с Видаром помогали беженцам спуститься с телеги, я с улыбкой поинтересовалась.

– Пообедаете с нами? Или сначала примете ванну с дороги?

– Ванну, – тут же откликнулась женщина. Мужчины переглянулись.

– Нам хотя бы умыть лицо и руки и поесть, а все остальное потом, – взял слово старик Томас.

– Как пожелаете, – с мягкой улыбкойоткликнулась я. Женщину проводила в ванную комнату на второй этаж, вручив ей полотенце и чистое платье, из тех, что удалось найти и отреставрировать здесь. Остальным Рута показала уборную на первом этаже. Когда я спустилась, гости уже с горем пополам разместились за столом. На Ивету поглядывали настороженно, но никаких замечаний не отпускали. При этом ели довольно постную тушенную с овощами картошку за обе щеки, так что треск стоял. На шарлотку накинулись с неменьшим аппетитом.

Румяная Лючия успела спуститься к чаю, и тоже потянулась было к шарлотке, но Рута её остановила. Поставила рядом с ней тарелку с тушеным картофелем, и Лючия не стала спорить.

– Спасибо, хозяйки, уважили, – произнес Томас, оглаживая бородку. – Пан капитан сказал, что мы будем расплачиваться за питание и житье своим трудом, – мы с Гаврисом немного растерянно переглянулись и одновременно кивнули. – Так, может, озвучите фронт работ?

– Давайте, мы сначала покажем вам ваши комнаты, – предложила я. И гости согласно закивали головами. – Да, пан Стефан, что у вас с рукой? Перевязка требуется?

– Да нет, всё в порядке, меня начальник заставы подлечил, – ответил забинтованный мужчина. – Сказал, что вечером все повязки можно будет снять.

– Это замечательно, – откликнулась я, подмечая, что Рута всем начала подливать чая. Гости не возражали, словно им не хотелось покидать застолье. Я не стала торопить, однако, когда Лючия закончила обед, все, как по команде поднялись, готовые к труду и обороне.