Книга Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!, страница 78 – Злата Тайна

Он кивнул, ещё секунду постоял, словно что-то обдумывая, а затем развернулся и ушёл. Его уход был таким же властным, как и появление, но теперь в нём не было угрозы. Было… признание.

Я осталась стоять одна в постепенно пустеющем зале. Запах хвои, еды и воска смешивался в голове с чувством головокружительной победы и странной, сладкой тревоги. Он снял ограничения. Почему? Потому что я хорошо справилась? Или потому, что, увидевменя такой — сильной, собранной, способной, — он начал сомневаться в своих прежних оценках?

Я медленно пошла к выходу, сбрасывая с плеч невидимое напряжение вечера. Я выиграла эту битву. Я получила то, что хотела. Но теперь, глядя на удаляющуюся спину дракона, я понимала, что война только начинается. И эта война будет вестись не только за моё «Гнездо», но и за что-то ещё, чего я пока не могла понять. За внимание этих золотых глаз. За право быть увиденной не как «нежеланная императрица», а как женщина, которая стоит рядом с ним. И от этой мысли по спине пробежал одновременно и страх, и пьянящий восторг.

Возвращение в «Гнездо» было похоже на глоток чистого, холодного воздуха после удушливой атмосферы дворцовых покоев. Дверь с колокольчиком, пропустив меня внутрь, будто вздохнула с облегчением. Воздух, густой и плотный, ударил в ноздри — не приторный аромат духов и пыли, а живой, многослойный букет: дым от очага, хлебная кислинка, сладковатый дух томлёного мяса и, конечно, горьковатая, бодрящая нотка кофе. Это был запах жизни. Моей жизни.

Меня встретили не как императрицу, а как своего. Лео, завидев меня, с визгом пронзил стену и принялся танцевать в воздухе, роняя невидимые конфетти. Аристарх с балки одобрительно крякнул: «Вот и наш главнокомандующий вернулся! Войска в сборе!» Леди Изабелла, томно паря у камина, заметила: «Дорогая, ты выглядишь… устало. Заточение, видимо, пошло на пользу твоей осанке, но явно не нервам». Даже Пепсомар, услышав мой голос, слетел с любимой балки и устроился у меня на плече, тычась мокрым носом в щёку и мурлыча, словно крошечный, перегретый моторчик.

Ингрид, увидев меня, сначала всплеснула руками, а потом, покраснев, попыталась сделать реверанс, но я просто обняла её.

— Спасибо, — прошептала я ей на ухо. — Ты была великолепна.

— Это Вы, леди Ор… леди Амброзия, — смущённо поправилась она, и в её глазах светилась гордость.

Я сбросила с себя дворцовые оковы — не только физические, но и ментальные. Надев свой старый, испачканный мукой фартук, я с наслаждением погрузила руки в миску с тёплым, податливым тестом. Это был мой медитативный ритуал. Каждый замес, каждый взмах ножом возвращал мне ощущение контроля, почвы под ногами. Здесь, среди этих грубых столов, глиняной посуды и призрачных проказников, я была не неудачливой императрицей, а хозяйкой. Творцом. Здесь меня уважали не за титул, а за дело.

И дело это шло в гору. Железная шкатулка с выручкой заметно потяжелела. Я решила вложить деньги в уют. Мы купили несколько добротных шерстяных покрывал для лавок, пару новых, более вместительных бочек для эля и несколько красивых, пузатых кувшинов для молока и сливок. Я заказала у того же кузнеца, что делал вывеску, несколько изящных подсвечников в виде обвивающих свечу драконов. «Гнездо» постепенно теряло налёт заброшенности и обрастало своим, уникальным шармом — грубоватым, но искренним.