Книга Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста, страница 69 – Марина Бреннер

— Завтра ты станешь моей женой, — сообщил он за ужином — Утром приедет секретарь из города, привезёт бумаги. Процедура быстрая и скучная, Элли. Бумаги подпишем и готово дело.

Невеста поперхнулась и закашлялась, зажав рот салфеткой.

— Ой, уже завтра? — радостно прохрипела, давясь крошками и торжествуя победу — Ах, Дарион! Ты прелесть! Ты и... кольцо мне купил?

— Купил, — медленно произнёс Смотритель, решив подразнить Эллинору — Дешевенькое правда. Малость потертое. Уж извини! У скупщика в лавке взял. Это одной мёртвой старухи кольцо. Что смотришь? Старуха та померла, её мужик кольцо в лавку сдал. Выпить — то охота за упокой души, верно? Охота. А не на что. Вот,Элли. Слушай и знай, как люди живут. В нищете, голоде и прочих лишениях! Не то, что ты на всём готовом.

Нареченная надула было щеки, готовясь зареветь. Ну или выступить с речью, обличающей жадность и хамскую натуру будущего супруга.

Однако, быстро оттаяв, сдержавшись и поняв, что над ней пытаются подшутить, спокойно и молча завершила ужин.

— Знаешь, Дарион, — положив вилку на край опустевшей тарелки, сказала она ровно — Мне ведь всё равно, что за кольцо будет у меня на пальце. Главное, что оно там БУДЕТ. И в бумагах твоя подпись БУДЕТ. Потертое так потертое, так тому и быть. Видно, на большее мне рассчитывать не приходится...

Кротко вздохнув, поднялась из за стола.

— Кольцо мёртвой старухи, говоришь? — уточнила, оправляя завернувшуюся скатерть — Ладно... Хорошо, милый. Легкого пути той старухе, светлой ей памяти! И тебе лёгкого пути... одному в спальню. Я переночую внизу. А ты спи там... со старухой, либо с её призраком. Или... с собственной правой рукой. Спокойной ночи, лейд Жадина.

...Сделав несколько шагов тут же громко взвизгнула, тая от крепкой хватки рук, сдавивших талию и горячего, злого дыхания на щеке. Тая и тихо смеясь в тон где — то недалеко мелко взрывающемуся, приглушённому хихиканью вечно и внимательно подслушивающей всё, абсолютно всё — прислуги Катарины...

Отпустил Дарион Эллинору только в спальне.

Отпустил ненадолго, лишь для того, чтоб сдёрнуть с себя рубашку и разозлённо пропыхтеть:

— Ну — ка, радость моя... повтори — ка про правую руку! Да, ещё и скажи, откуда ты набралась подобной пошлости? Лейда, тоже мне... В пансионах для благовоспитанных девиц вряд ли такому учат!

Элли расхохоталась. Удобно устроившись на постели, улеглась набок, наблюдая, как раздевается Смотритель.

— Не учат, согласна, — прошептала она, ехидно улыбаясь — Но я много времени провожу с тобой... Видимо, и набралась от тебя! Дарион... ты такой милый, когда злишься! Фырчишь как кот. Ой, что я подумала... Почему у нас дома нет никакой живности? Собаки — и те только на улице. Давай заведём рыб? Или птиц в клетках. Это, кстати, в Эстоллане очень модно. В домах с достатком всегда пропасть клеток или этажерок с цветами. У нас были...

Повернувшись на спину, девушка посмотрела в потолок.

Отругала себя, что заведя этот разговор, вспомнила опять о несчастной маленькой собачке, застреленной лейдом Морнеем. Всегда, когда у девушки возникало желание завести себе питомца или растение, ей приходила на ум та страшненькая, рыжая собачка. Животинка была глупой, несдержанной и скандальной, за что и поплатилась... Может даже, заслуженно? Не всякий способен выносить постоянное гавканье, согласитесь? Вот и покойный Гилберт Морней оказался неспособен...