Книга Семестр нераскрытых преступлений, страница 98 – Виктория Голубева

– Рольф, – окликнул его господин Прокурор, но ректор уже шел по коридору и не слышал его. Или делал вид, что не слышал.

Мы с Хью переглянулись, уверена, что сейчас нас мучил один и тот же вопрос.

Кого подозревал ректор?

Виола

Наконец-то мы едем домой!

За окном проплывали живописные поля, изредка сменяющиеся одинокими фермами и небольшими деревушками.

Я коснулась кончиками пальцев холодного оконного стекла вагона первого класса, подышала на него, и оно сразу же запотело. Аккуратно вывела «В+Н». Со скрипом обвела надпись в сердечко. Немного подумав, исправила «Н» на «Д».

Напротив меня дремал Хью, смешно запрокинув голову.

Не могу его винить – декабрь выдался напряженным. Контрольные, сдача первых глав курсовой, зачеты. Мы доучивались ночами, чтобы уехать на каникулы без долгов.

Ночь Серебряной Луны мы традиционно праздновали с родителями, и никакие зачеты не могли этому помешать. Лучше посидеть с учебниками до глубокой ночи, но потом без угрызений совести устроиться в гостиной у мамы с папой, закутавшись в пледы, с бокалами вишневого щербета в руках.

Благо писать для газеты мне сейчас не нужно. Для старого издательства я предусмотрительно подготовила несколько статей заранее, а новый контракт, который мы уже подписали, вступит в силу только с января.

Хью раскатисто всхрапнул и заворочался, усаживаясь поудобнее. Он скрестил руки, и пальто немного оттопырилось на груди. Поерзал на сиденье и, наконец, замер, приложив голову к стеклу.

От его дыхания оно сразу же запотело. Я перевела взгляд на «В+Д». Мысли о Моем Незнакомце разрывали дыру в груди, которая засасывала в себя всю радость. Сначала «это ничего не значит», а потом – «это ошибка». Гоблин вас раздери, господин Прокурор, вот уж воистину: «Молчание – золото». Сколько нервов я бы сэкономила, если бы вы один раз промолчали, ничего этим не усложняя.

Нельзя столько думать о человеке, которому я не нужна.

Внезапно вспыхнуло воспоминание – его ладонь на моей спине, – и воздух вмиг кончился.

Хватит. Я захлопнула книгу и прижала ее к себе. Прикрыла глаза и откинулась на сиденье. До нашей станции еще пара часов, проводник нас обязательно разбудит.

Я позволила усталости и недосыпу взять верх и провалилась в сон.

* * *

На двери родительского дома висел традиционный венок – «Благословение Безликой». Ромашки, васильки, золотые колосья были заплетены в пышное кольцо. Немного магии – и цветы, собранные еще летом на Огненную Луну, выглядят так, словно их только что сорвали.Считается, что этот оберег хранит дом от бед.

Мама чуть не задушила нас в объятиях, после принимаясь причитать, как сильно мы похудели. Я улыбалась так, что заболели щеки. Не прекращая щебетать, она проводила нас наверх, чтобы мы отдохнули и освежились после дороги. Все было таким знакомым – обстановка, атмосфера, запахи. Внутри будто развязался клубок, и меня затопило радостное умиротворение.

В моей старой комнате царил образцовый порядок, а запах лимонной полироли щекотал нос. Даже фарфоровый заяц с отбитой лапой – Хью до сих пор не признался, что это его рук дело – стоял на каминной полке без единой пылинки. К нему присоединилась парочка новых фигурок: барсук и белка. Я провела по ним кончиками пальцев. В груди защемило – сколько всего появилось в жизни родителей, о чем я даже не подозревала, а они не стали рассказывать, посчитав это неинтересным?