Книга Семестр нераскрытых преступлений, страница 42 – Виктория Голубева

Занятно, что от прикосновения Моргана мое сердце не замирало так, как от одного лишь взгляда его брата.

В кабинет вошел клерк, и господин Дознаватель заговорил:

– Мисс Барнс, как я уже упомянул, мистер Бриджуотер будет вестипротокол нашей беседы. – Я кивнула, вежливо улыбнувшись, и он продолжил: – Господин Прокурор читал ваши показания, но мы хотим еще раз послушать о дне убийства.

– Хорошо, джентльмены. – Я окинула собеседников взглядом. – Вы хотите, чтобы я рассказала вам, что помню, или у вас подготовлены вопросы?

Вопросы, несомненно, были, но ни господин Прокурор, ни господин Дознаватель не собирались раскрывать свои карты раньше времени. Хотя какие там секреты? Моргана интересует лишь одно – кого я ждала в гостинице.

– Отлично, тогда все вопросы в конце. – После глубокого вздоха я приступила к рассказу о том вечере. Когда дошла до описания, как заглянула в конюшню, – запнулась. Что-то царапнуло меня тогда, насторожило и сейчас. Я закрыла глаза в попытке сосредоточиться. Мысли побежали сами собой.

«Серая лошадь в стойле. Солома и опилки на полу. Запах сухой, немного прелой травы, и лошадей».

Точно! Резко открыв глаза, я выпалила:

– В конюшне были свежие лошадиные экскременты!

Если я и удивила моих собеседников, то виду они не подали. Господин Дознаватель бегло изучил протокол осмотра места преступления и подтвердил:

– Все так, в конюшне стояла лошадь хозяина по имени Свиное Ребрышко.

– Да нет же! Свиное Ребрышко стоял в закрытом стойле, а лошадиные экскременты лежали практически у выезда из конюшни. На улице было свежо, и от них шел пар.

Теперь на меня смотрели с непониманием. Гоблин их раздери, они что, мозги проглотили?! От волнения я пересела на самый край кресла и подалась вперед.

– Гостиница. В ней никого, только труп хозяина. При этом вход в конюшню был открыт: одна лошадь в закрытом стойле, а вторая явно только что ушла. – Тень понимания мелькнула в глазах господина Прокурора. – Понимаете, о чем я?

– Вы полагаете, что некто был в гостинице прямо перед вашим приходом, но вышел через конюшню, а затем уехал верхом? – медленно проговорил он, постукивая пальцами по полупустой чашке. – Морган, у тебя есть снимки конюшни?

– В отделении есть дагеротипы^[3], мы сняли всю гостиницу. Они весят целую тонну, если хочешь, можешь сам поднять их по той небольшой лестнице, которая ведет к тебе в кабинет. Или просто зайди к нам в архив.

Лестница в Северной башне была такой длинной, что мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы перевести дыхание.Зато я успела как следует рассмотреть картины на стенах: все они были с зимней тематикой, и от каждой словно веяло настоящим холодом. Магические полотна сразу бросались в глаза – такие сейчас уже почти не пишут. Настоящая редкость!

– Дагеротипы? Серьезно? Какой сейчас век в мире Дознавателей? – удивилась я. Уже несколько лет в ходу были фотографии: легкие, удобные, не занимающие много места. Тяжелые, хрупкие дагеротипы считались безнадежно устаревшими.

– Соответствующий бюджету, который нам выделяют, – едко ответил господин Дознаватель, и я понимающе хмыкнула. Госслужащие везде живут одинаково. Папа тоже постоянно экономил на реактивах.

Чтобы чем-то занять руки, я взяла свою чашку, но так как кофе в ней закончился, то поставила ее на подлокотник и переключилась на печенье – рассыпчатое настолько, что крошки сразу же посыпались на юбку. Одним движением я стряхнула их, но, не подумав, сделала это в сторону господина Дознавателя.