Книга Семестр нераскрытых преступлений, страница 108 – Виктория Голубева

– Ты понимаешь, что находиться здесь опасно?

– Почему? Ты наверняка после вторжения наложил охранные заклинания на дом. На мне тоже есть защита. Чего мне бояться?

Она внезапно замолчала и с преувеличенным усердием продолжила сортировать обрывки. Жеваный крот, зачем она это делает?

– Что, если этих охранных заклинаний не хватит? Об этом ты не подумала?

– Нет, – легкомысленно покачала она головой. – Я верю в твои силы!

Я ненашел что ответить, а в груди вспыхнуло тепло. Безликая, она меня приворожила.

– Тебе следует быть осторожнее, пока мы не найдем того, кто это сделал, – сказал я уже мягче. Мне стало неудобно: она занята делом, а я просто стою рядом. Свободные руки тяготили, и я почувствовал, что просто обязан ей помочь. Подошел к окну, дотянулся до оторванного карниза и аккуратно поставил его на прежнюю высоту.

Выдох. Магия заструилась по венам, заколола кончики пальцев и воздушной волной пробежала по карнизу, возвращая ему целостность и прикрепляя обратно к стене.

За все это время Виола даже не посмотрела на меня, продолжая перекладывать клочки бумаги. Лишь когда я закончил, она подняла взгляд и, улыбнувшись, с благодарностью сказала:

– Не думаю, что следует тратить силы на поиски виновных. Это Керринг.

– Твои обвинения безосновательны. Доказательств нет. Как Прокурор графства, я не могу выдвигать пустые обвинения.

Я посмотрел на карниз: шторы сбились в одну сторону. К ним прилип мелкий мусор, поэтому я пару раз встряхнул их, перед тем как расправить.

– Зато я могу. Это он. Мне нужны не доказательства, а мотив.

– Мотив как раз понятен. Ты его отвергла.

– Ты отверг меня, однако я не вламываюсь к тебе домой, чтобы уничтожить всю корреспонденцию и библиотеку.

В этот момент я наклонился, чтобы перевернуть кресло, которое обычно стояло у письменного стола. Ее слова поразили меня. Она думает, что я отверг ее. Грудь сдавило тугим обручем – слишком многое осталось невысказанным. Я не мог признаться ей в своих чувствах, но и позволить верить в мой отказ – тоже.

– Виола, все не так.

– Я не готова обсуждать наши взаимоотношения. Не сейчас. Я упомянула их, чтобы показать: отверженные влюбленные так себя не ведут.

Я замер. Влюбленные. Мотнул головой, прогоняя морок. Перевернул кресло и начал поочередно качать ножки, проверяя их на прочность.

– У него налицо обсессия тобой.

Она посмотрела на меня, будто решаясь на что-то. Резко отвела взгляд. Наконец Виола заговорила, но более сбивчиво и торопливо:

– Сегодня утром я встретила Итана по пути домой. Он выглядел таким довольным собой. Говорил, как приятно вернуться в прежние места.

Ножка кресла треснула. Она все еще находилась у меня в руке, когда Виола рассказала о встрече с Керрингом. Исподтишкапосмотрел на нее: полностью погружена в свои бумажки. Отлично.

Чуть заметное касание, еле слышный щелчок – и последствия небольшой утраты контроля исчезли, словно их никогда и не было. Немного магии, и все снова в порядке. Я поставил кресло на ножки и задвинул подальше под стол.

О том, что я сделаю с Керрингом, когда поймаю, я подумаю позднее. Нельзя принимать решения в таком состоянии. Виола продолжила:

– Мне нужно понять: это просто обсессия или нечто большее? На каникулах мы с отцом обсудили все убийства. В общих чертах, без нарушения конфиденциальности, конечно. Его версия заключается в том, что преступления связаны не только с профессиями жертв, но и с нашей семьей. Все три тела нашел кто-то из нас. Совпадение? Возможно. Но когда рядом крутится поклонник с обсессией, уже нельзя быть ни в чем уверенным. Вдруг все куда хуже?