Книга Встречная-поперечная, страница 79 – Антонина Циль, Анна Вронацкая

Иван Леонидович и вправду купил калейдоскопы, один для Любы, другой для Саши. Только здесь они были крепкими, деревянными, со стеклышками крохотными, словно рисинки.

Следующим маневром князь и Маша обошли лотки с нехитрыми украшениями россыпью. Марья Петровна набрала браслетов, колец и бусиз местного самоцветного камня, не пожалев денег на подарок наядидам. А вот наушницы пришлось купить в лавке: серебро нечисть не жаловала, какой другой металл в воде быстро заржавел бы, но нашлись подвески из малахита.

— Ну вот и все, — выдавила Маша, когда список покупок закончился. — Только… проводите меня до гостиницы, Иван Леонидович. Здесь, кажется, недалеко, но боюсь потеряться. Меня Марфуша ждет.

— А где вы остановились?

— В «Светлом Граде».

— Так и я у них. Ресторан там хорош, а вы, верно, голодны. Планируете заночевать в городе?

Словно и не было того путешествия по зачарованному лугу.

И паутинницы.

И лихорадочного рассказа Ивана в саду Абрамцевых.

И долгих часов в кровати, когда Маша думала о княжиче, не в силах забыться сном.

А они беседуют, как чужие люди. И Мария волнуется, что кто-то увидит их, входящими в одну гостиницу. О том ли ей сейчас думать? И когда это она сделалась такой… чувствительной к слухам и сплетням? Маменька вот Машина никогда чужое мнение во внимание не брала. А ведь сколько о ней болтали! И что замуж вышла в расчете на богатство, а оно возьми да не обломись. И что замуж из вдовства не хотела, а ведь столько предложений имелось! И ведь сами неудавшиеся женихи сплетни и множили.

— Планирую, — твердо сказала Мария. — Я устала… город утомил, отвыкла. Не хочу сейчас спешить, торопиться.

— Голодны?

Вместо Маши отозвался ее живот – запел тоскливо, печально, поминая далекий завтрак и перекус на пароме. Хорошо, что в торговых рядах было шумно.

— Голодна, — решительно кивнула Мария.

Глава 19

В гостиницу они все же вошли порознь. Маше и Марфуше досталась комната на втором этаже, с видом на реку.

Велеша здесь крепчала, разливалась широко. По мосту сновали экипажи. Если и был Родовейск раньше крошечным уездным городком, то ныне назвать его захудалым язык не поворачивался.

Комнаты в «Светлом граде» были скромными, но уютными. Устроившись, Маша заказала еды в номер для Марфуши, а сама спустилась в ресторацию при гостинице. Княжич уже был там. Оба изобразили случайную встречу и сели за столик у окна. Окна в гостинице тоже были хороши: широкие и чистые, и всё смотрелось аккуратным, новым.

— Не только за границей умеют публику ублажать, — словно услыхав Машины мысли, заметил Иван Леонидович, —А и у нас уже научились.

Однако подали им не заграничные яства, а ушицу, запечённые языки, кулебяку и пару чая.

Попробовав всего понемногу, Маша улыбнулась.

— Что вас развеселило? — тоже улыбнувшись, поинтересовался Левецкий.

— Вспомнила, как мы устроили на берегу пикник, а потом... потом как я по болоту идти боялась... —смело призналась Маша.

Пусть Княжич догадается, как ценны для неё эти воспоминания, пусть. Прежде Маша никогда своих чувств не стеснялась, потому что понимала, чтоб подкреплены они её умом и знаниями. Но общество Абрамцевых и всех этих... Лопушкиных будто бы заставило её надеть маску. И даже при Левецком носила она чужое обличие. Но ведь именно с ним во время их путешествия ей не нужно было притворяться. Что же изменилось?