Онлайн книга «Встречная-поперечная»
|
Впрочем, назвать Прасковью Лазоревну служанкойне поворачивался язык. Дряхлая ветвь старого жреческого рода, та прижилась в доме сначала нянюшкой, затем скорее членом семьи. Ей самой требовалось заботы больше, чем Ульяне и Саше. Однако Прасковья Лазоревна, не желая быть иждивенкой, потихоньку приносила семейству свою, крохотную пользу. Она готовила простые блюда и иногда приторговывала на пристани травами с огородика за домом. В Банниках вся улица была застроена домишками отпрысков мелких дворянских родов. Плесенью пахло в доме, ею же воняло со двора. Маше начало казаться, что все-то здесь прогнило, и от того становилось тяжело дышать. Сашенька покашливала и временами словно бы задыхалась, и Марья Петровна стала подозревать, что Любавино лечение так и не справилось с болезнью. И немудрено: победить сырость и гниль не смогло бы даже самое чудодейственное лекарство. Ульяна Денисовна – она попросила звать ее Улей – страшно стыдилась своего жилья. Она, пользуясь теплым деньком, и чай подала на веранде, что выходила в сад. Маша вздохнула с облегчением. Сюда не доносился запах с улицы, и бражницы суетились у отцветающего базилика. Отобедали капустным пирогом, мясной нарезкой и свежими булочками. Чай пили с малиновым вареньем. Варенье и копченый окорок принесла Маша. Прасковье Лазоревне Томилина нарезала мясо тонкими полосками, и та смаковала лакомство, греясь на солнышке в кресле-качалке. Сразу стало заметно, что сладости для Саши – нечастое удовольствие. И этого Ульяна тоже устыдилась: — Соседи часто приглашают нас к столу, но Саша стесняется. А лучше бы… лучше б она в гостях ела, потому как… Чашечка тонкого фарфору, по всей видимости, из остатков старинного сервиза, задрожала в руке вдовы, и та поставила ее на блюдце. Маше ничего не оставалось делать, как сочувственно кивнуть. — И вы… — робко коснулась она щекотливой темы, — ни разу не обращались к… дальней родне, Левецким? Ульяна Денисовна покачала головой: — Старый князь Андрей Николаевич и так много сделал для нас с мужем. Он устроил Володю на службу и помогал в продвижении, потом поспешествовал в назначении посмертной пенсии. Но… Маша снова кивнула. Это только кажется, что женщине с ребенком нужно мало. Одни только лекарства в случае хвори могут отрезать от дохода добрую его часть. А этот дом… Сколько стоит его поддерживать,чтобы создать хотя бы минимальные условия для жизни? И девочка подрастает. Платья уже заметно коротки, а ботинки латаны. В гостях Саша была в приличном наряде, но не иначе как он у нее один-единственный и надолго его не хватит. — А Ивану Леонидовичу я не представлена… и… и стыдно снова кланяться, — продолжила Ульяна Денисовна. — Вот если бы сыскалось побольше для меня учеников, я бы с удовольствием и старанием. — Хотите, я сама его завтра спрошу? — спросила Маша. — Заведу разговор об учебе в целом да и вверну. Если, конечно… возможность представится. — Спросите, — тихо сказала Ульяна Денисовна. — А не выйдет, я сама… через гордость перешагну. Сашенька украсила оба Машиных запястья плетеными браслетиками. — Фроляйн фон Линген привезла немецкого бисеру, — пояснила Ульяна Денисовна. — Отсыпала Саше щедро. Мне, право, стало неловко. — Ничего, мамочка, — прощебетала девочка. — У Амалии еще есть, много. Я ей тоже браслетик сплету. |