Книга Бесприданница. Графская дочка, страница 78 – Надежда Соколова

– Почти как настоящая герцогиня.

– Почти? – я щелкнула его по рукаву, оставляя след пудры.

– Настоящая бы не хмурилась, – он усмехнулся, открывая портал.

В фойе оперы пахло духами и воском. Я выпрямила спину, чувствуя, как сапфиры на шее холодят кожу. Хоть на один вечер можно забыть про драконов, родителей и эту дурацкую «миссию». Хотя бы до конца спектакля.

Портал открылся в углу, в специально отведенном для этого месте, чтобы вновь прибывшие не столкнулись лбами с теми, кто уже был там. Я огляделась, рассматривая место и присутствовавших гостей.

Фойе напоминало позолоченную клетку для райских птиц. Мраморные полы блестели, отражая свет хрустальных люстр, чьи подвески дрожали от каждого шага. По стенам висели зеркала в рамах из черного дерева – в них копошились дамы, поправляющие прически, и мужчины, проверявшие часы на цепочках.

Аристократы толпились группами. Женщины в платьях с турнюрами, обшитыми жемчугом, поворачивались перед зеркалами, чтобы оценить шлейфы из парчи и бархата. Их декольте сверкали бриллиантовые колье, а веера из страусиных перьев трепетали в такт пустым разговорам. Мужчины в узких фраках с золотыми пуговицами жали друг другу руки, звонко смеясь над шутками, которых никто не слышал из-за шороха шелков.

Одна дама в платье цвета заката – оранжевом с розовыми переливами – громко восхищалась новым кольцом соседки, закатывая глаза так, будто это был кусок стекла. Ее кавалер, толстый мужчина с седыми бакенбардами, жевал бутерброд с икрой, роняя крошки на жабо.

В углу юная девица в бледно-голубом кринолине робко пряталась за спиной пожилой гувернантки, пока какой-то франт в лиловом жилете пытался вручить ей цветок. Запах дорогих духов смешивался с ароматом горящего воска и легкой затхлостью от давно не чищеных ковров.

Рядом с колонной из искусственного мрамора стояла группа дракониц – их платья из переливающейся чешуи бликовали при каждом движении. Одна, с аметистовыми сережками в форме крыльев, презрительно щурилась на человеческих дворян, поправляя перчатку с когтями вместо пальцев.

Возле буфета толпились молодые офицеры. Их мундиры, украшенные медалями, позвякивали при каждом наклоне к бокалам. Один, с усами как у моржа, рассказывал что-то, размахивая саблей так, что соседи шарахались в стороны.

Всюду сновали слуги в ливреях с гербами театра – подносили прохладительные напитки, и поднимали упавшие веера. Гул голосов напоминал жужжание улья, пока первый звонок не разрезал воздух, призывая занять места.

У семьи Ричарда была своя ложа – маленькая ниша с бархатными креслами цвета спелой сливы. По пути туда мы протискивались сквозь толпу. Какой-то старикв парике с кудрями, как у барашка, чуть не проткнул меня тростью, размахивая ею под руку Ричарду. Дама в платье с турнюром, напоминающим конский хвост, громко обсуждала с подругой, сколько золота ушло на отделку лож – видимо, считала чужие деньги.

Усевшись, я развернула программку. Страницы пахли свежей типографской краской. На обложке красовалась драконица с перьями вместо волос – художник явно переборщил с фантазией.

– «Прекрасная драконица», – прочитала я вслух, тыча пальцем в закорючки текста. – Боги, и здесь драконы. Ну и о чем оно будет? Про очередную несчастную любовь с огненными спецэффектами?