Онлайн книга «Зелье, кот и чемодан»
|
В результате прокатившихся по Бергхолму весенних криминальных войн за передел сфер влияния управлению удалось выйти на след…' 18 июня. Это ведь как раз в тот день, когда уехала Паулина. Во рту пересохло. Сердце застучало так громко, что его должно быть было слышно и в гостиной. Буквы стали двоиться. Трин сделала глубокий вдох и попыталась проморгаться. Потом вернулась к чтению. «…В ходе расследования установлено, что Зио Маттео, арестованный на территории города Эрнвиля, занимал высшее положение в преступной иерархии группировки…» Задержан здесь? В Эрнвиле? Руки Трин задрожали. «…Подозреваемый был задержан при силовой поддержке местной полицейской управы. В ходе комплекса следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий силовики провели обыски и изъяли предметы и документы, имеющие доказательственное значение для расследования. Кроме того, были арестованы родственники и вероятные будущие преемники преступника…» Трин оторвала взгляд от статьи, казенным языком повествующей об ужасах, что творили «Добрые люди» в столице и за ее пределами, и посмотрела на напечатанные под статьей фотографии. С первой на нее смотрел тот самый старичок, которому она несколько месяцев назад вручила зелье воздаяния. Со второй скалился белобрысый амбал, набранная мелким курсивом подпись гласила, чтоэто Зио Пол, племянник ужасного Зио Маттео. На третьей фотографии хмурилась некрасивая крупная девица, невероятно похожая на Пола. Трин вчиталась в подпись к последней фотографии и ахнула. Не может быть! — Прочла? — спросила Амма и водрузила на стол бутылку отличного коньяка. — Д-д-да… — проблеяла Трин. — Там написано, что… что Паулина — это вот эта страховидла! — Угу, — сказала тетушка Амма и достала мерный стаканчик и пару бокалов. Бокалы были винные, но тетушку это не остановило. Она щедрой рукой наполнила их коньяком. — Но если бандитка — это вот эта Паулина, то кто была та Паулина, которая была тут? — пролепетала Трин и повернулась к Амме. — И куда она дела мои зелья? — Во-о-от! — глубокомысленно сказала тетушка и сунула в руки невестки бокал. — А если эти зелья достались хорошим людям? — жалобно продолжила вопрошать Трин. — По-настоящему хорошим людям. Что с ними стало? — С зельями? — уточнила Амма и одним глотком ополовинила свой бокал. — С людьми! — уточнила едва не плачущая Трин и приложилась к своему бокалу. — Воздаяние! — ответила Амма. — Хорошим людями воздастся хорошее, а плохим… Сами виноваты! Амма отщипнула от лежащей на столе грозди виноградинку и решительно бросила ее в рот. — Давай готовить утку, — сказала она и ободряюще похлопала Трин по плечу. Та проглотила коньяк, как воду. Не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Вздохнула и, следуя примеру, тоже положила в рот ягоду. И только когда плотная кожица лопнула и по языку разлилась терпкая сладость, Трин почувствовала, что ее отпускает, что разжимаются тиски страха, сомнений и неуверенности. — А давайте! — сказала она. — Утку так утку! Она сходила за птичьей тушкой. Деловито достала сливочное масло и поставила на плиту массивную сковороду. — То-то же! — воскликнула Амма, глядя, как ловко Трин разделывает мясо на куски, присаливает их, приперчивает и отправляет на сковороду подрумяниться. — А я пока лук и зелень нашинкую. Больше на кухне не прозвучало ни слова. Трин кивнула, а сама занялась морковью. Затем молча переложила покрывшиеся золотистой корочкой куски утятины в глубокую миску, а на сковороду отправила лук, морковь и подготовленную Аммой зелень. Немного потушила и вернула мясо обратно. Затем туда пошел нашинкованный мелкими кубиками сладкий перец. Пока мясо доходило, Трин успела приготовить гарнири настрогать пару салатов. |