Онлайн книга «Замерзшие лилии»
|
Но на практике раздача богатств аристократов особо отличившимся в борьбе и усиление власти жрецов привели к скрытому разделению общества на слуг и господ. Только теперь все сдабривалось рассказами о почетном труде и вознаграждении на небесах. Мне лично приходилось видеть предметы роскоши, которые хранились в потайных комнатах у многих влиятельных жрецов. Пожалуй, из всех только Таурус хранил верность старым догматам и приверженность к аскетичности. Остальные члены Совета не гнушались пользоваться услугами доступных женщин, которые также никуда не исчезли за годы правления Ордена. Я не был святым, который мог бы похвастаться тем, что никогда не вступал в близость с этими дамами. Дело было в далекой молодости, когда кровь бурлит в крови и сложно сдерживать в узде собственные инстинкты. Но после, когда увидел бегающие глазки, торопливые дерганые движения и желание принять после еще клиентов, чтобы успеть заработать больше… С тех пор подобные женщины стали отождествляться с ощущением грязи, когда соприкоснулся с чем-то мерзким и отвратительным и не можешь отмыться. Так что обет безбрачия, которые многие мои соратники втайне проклинали, стал для меня в некотором роде оправданием,чтобы быть в согласии с собственной совестью. С другой стороны, порядочные женщины воспринимались мною лишь как слабые существа, о которых следует заботиться и защищать. Путешествуя по стране, я наблюдал за тем, что творилось в семьях обычных граждан Тристии. И с горечью в душе осознавал, что Орден лишь усугубил положение женщин, наделив их мужей безграничной властью. Неоднократно я пытался достучаться до Тауруса и остальных членов Совета, чтобы попытаться изменить эту ситуацию. Но они опасались менять что-либо в проводимой политике, полагая, что это будет воспринято, как позорная слабость. В итоге я принял решение помогать там, где смогу. Заветы Ордена можно было применить ко многим случаям, и в большинстве своём получалось отучить мужей злоупотреблять горячительными напитками или же чрезмерно терзать жён, прикрываясь супружеским долгом. Иногда конечно приходилось действовать более явно: подкупать слуг или же непосредственно давать самой женщине некие порошки, которые незаметно добавлялись в еду или питье супруга. Чувствовал ли я удовлетворение, проворачивая подобные дела? Не знаю. Но каждый раз глубоко внутри напоминало о себе застаревшее чувство вины, что не смог помочь той, которую любил больше всего на свете. Дотронулся до перевязанной раны, вспоминая руки госпожи Норы: теплые и осторожные касания, стремящиеся не причинить мне лишней боли. Невольно я вспомнил, что последний раз вот также ко мне прикасались совсем другие, материнские руки, и было это в далеком-далеком детстве. Господин наместник не заслуживал такой жены, но своим недалеким умом не понимал, какой бриллиант скрывается под темными, наглухо застегнутыми платьями. Вздохнул, прогоняя образ хозяйки дома из своих мыслей. Я постарался сделать для нее все, что мог еще в прошлый приезд, а сейчас снова ощущал потребность отблагодарить женщину из-за ситуации с подменой зелья. Следовало сосредоточиться на насущных проблемах и узнать, кто так мечтает отправить меня на тот свет. Встал с кровати и, невзирая на сильную боль и небольшое головокружение, накинул на себя плащ Ордена и осторожно преодолел расстояние до двери. Открылее и тихо присвистнул, призывая рыцаря, оставленного неподалеку в качестве неприметного охранника. |