Книга Замерзшие лилии, страница 32 – Ольга Сандул

К сожалению, в ситуации нашего беспокойного и зыбкого настоящего я не мог пообещать женщине ничего кроме своей защиты. Но если она окажется в безопасности, и мы сможем вернуть к власти истинного короля, в наших с ней отношениях все могло измениться.

Несколько минут я смотрел на дверь после того, как Нора Сергиус покинула мою комнату. Глупо и нерационально так тратить собственное время, когда все тело протестует и требует отдыха и сна. Но в моем нынешнем положении это было излишней роскошью.

Женщина испугалась, осознав, что лекарство было подменено, и посчитала ошибкой пожилого лекаря, но я не мог быть так в этом уверен. Хотя был безмерно благодарен хозяйке дома, поскольку сам бы не заметил разницу в зелье: в травах я, увы, не особо хорошо разбирался. Мог ли лекарь, напуганный тем, что осматривает самого магистра Ордена, перепутать бутыль с зельем? Сомневаюсь, он не самоубийца, и прекрасно понимает, что с него первым спросят, если рана загноится, перестанет заживать и приведет к моей гибели.

Тогда кто-то либо запугал, подкупил или с помощью шантажа надавил на лекаря или же после поменял снадобье? Вопрос:  кто это мог быть? Наместник Аякс? Слишком глуп и недальновиден. Меня удивляло, как такой человек смог продержаться на своем месте столько лет, учитывая его инертность и пристрастие к выпивке? Сговор с моим давним «другом» Люциусом? Который был слишком умным и хитрым, как многие старые жрецы Ордена. К вопросу того, как выполняет обязанности Люциус, еще стоило вернуться, но немного позже.

Не стоит сбрасывать со счетов и Главу охраны Сифэлуса, которому  мое прямое вмешательство было словно кость в горле. Необходимо было проверить, получал ли он процент от разбойников, поскольку служба охраны велась, мягко сказать, спустя рукава. А постоянные нападения на обозы торговцев были прибыльным делом. Если мое предположение верно, мужчина постарается дотянуться до тех уцелевших, которые сейчас содержались в подвале дома наместника. Я приказал подержать их на хлебе и воде, чтобы допросить, когда мое самочувствие немного улучшится.

Если эта зацепка не подтвердится, Главу всегда можно обвинить в халатности и несоблюдении стандартам службы. Так что как ни крути, а зуб на меня он точил знатный.

Устало прикрыл глаза и потихоньку доковылял до кровати, несмотря на отдававшую боль в ране. Наедине с собой можно было не притворяться, но я привык не показывать слабости никому: урок, прекрасно выученный еще в детстве.Растянувшись на простынях, выдохнул, мечтая провалиться в спасительный сон, в котором не будет недругов, постоянно окружавших меня, требований Ордена и давления со стороны Совета жрецов. Я так устал! Выживая с самого детства, находясь в постоянном напряжении и просчитывая каждый свой шаг наперед. Казалось, что став членом Совета жрецов и магистром, смогу хоть немного передохнуть. Но нет, Таурус[1] решил сделать из меня главную ищейку и блюстителя идеалов жрецов! Особого выбора у меня в любом случае не было,   и я вновь отдавал все свои силы на поддержание относительной стабильности в стране, которую несмотря ни на что любил.

Годы правления Совета не прошли для Тристии даром: насаждение единых догматов, вмешательство в семейные отношения, принижение роли женщин и отмена каких-либо развлечений. После правления короля и его сторонников, когда вовсю процветали бюрократия, взяточничество и расслоение населения на богатых и бедных; догмы Ордена  казались раем для тех, кто  ранее был в более ущемленном финансовом положении.