Книга Безжалостный альфа, страница 37 – Си Джей Праймер

Воспоминания нахлынули, когда я оглядела комнату — так много воспоминаний о наших совместных ночах здесь. Мы потеряли девственность друг с другом на огромной кровати, расположенной узадней стены, просто два неуклюжих подростка, которые понятия не имели, что они делают, но были так влюблены, что это не имело значения. С практикой у нас это стало получаться лучше. То, как взгляд Мэдда скользит по кровати, говорит мне, что он тоже помнит значение этой комнаты. Жаль, что все пришло в такой упадок, но это также уместно, учитывая, что то же самое произошло и с нашими отношениями.

Я подхожу к комоду, провожу кончиком пальца по толстому слою пыли на поверхности.

— Я не была здесь с того дня, — тихо говорю я, внимательно изучая пыль на кончике указательного пальца, прежде чем стереть ее большим пальцем, поворачиваясь, чтобы взглянуть на Мэдда. — Я имею в виду сторожку. Я не была здесь с тех пор, как… произошел несчастный случай.

Я не упускаю из виду, как он слегка вздрагивает, когда я поднимаю эту тему, в его глазах мелькает сожаление. Он поднимает руку, чтобы провести ладонью по своим растрепанным волосам, край его футболки задирается, обнажая нижнюю часть пресса и рельефную v-образную линию, что неудивительно, нарисованную чернилами в тон всему остальному телу.

— Я пришел сюда в тот день, когда ты уехала, — бормочет он. — Сломал механизм лифта. Как будто это что-то изменит, и ты вернешься.

Боль пронзает мою грудь, мое сердце болит за того подростка, которого я оставила позади.

— У меня не было выбора, Мэдд. Ты должен это знать.

Он, нахмурившись, качает головой.

— Выбор есть всегда.

— Но…

Страдальческое выражение его лица мгновенно сменяется гневом, и он прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить.

— Ты могла бы подраться.

— Я пыталась!

— Тогда тебе следовало стараться сильнее. Ты могла бы, по крайней мере… — он замолкает, снова качая головой. — Неважно. Что сделано, то сделано. Древняя история.

У меня болит горло, желудок скручивает от сожаления.

— Мэдд…

— Нет, Слоан, — огрызается он. — Тыотказалась от нас, не я. Ты уехала в Денвер и никогда не оглядывалась назад.

Я чувствую, как слезы снова наворачиваются на мои глаза, окончательность в его тоне разбивает любую надежду, которая у меня была на нас, на миллион кусочков.

Он указывает на меня пальцем, делая шаг в мою сторону.

— Не смей плакать, Слоан. Не смей, блядь, этого делать.

Я ничего не могу с собой поделать.Это слишком больно.Мое зрение застилают слезы, и я сосредотачиваю всю свою энергию на том, чтобы сдержать их, не дать им пролиться. Отказываясь снова сломаться перед ним.

Мэдд сокращает расстояние между нами несколькими длинными шагами, хватая мое лицо обеими руками. Он наклоняется, приближая свое лицо к моему, пока наши губы не оказываются всего на расстоянии шепота, наши носы соприкасаются. Боль в его глазах отражает мою собственную, когда он спокойно говорит:

— Возьми себя в руки, герцогиня.

Использование им моего старого прозвища пробуждает отчаянную тоску в глубинах моей души, и я пытаюсь еще раз.

Еще разок.

— Разве мы не можем…? — слова застывают у меня на языке прежде, чем я успеваю их произнести, но это не имеет значения.

Я уже вижу, как его стены снова рушатся, укрепляя барьер, не пускающий меня к сердцу, которое раньше принадлежало мне.