Книга Сны с чёрного хода 2, страница 195 – Алексей Небоходов

"Интересно, что бы было, если бы я выбрала другой путь?"

И в этот момент в самой глубине тишины что—то дрогнуло, словно реальность на мгновение содрогнулась от её последнего вопроса, ещё не зная, как ответить.

***

Мир наполнялся звуками, ещё не оформленными в осознанные ощущения: далёкий скрип половиц за стеной, приглушённые голоса, шум воды в трубах. Воздух был прохладным, свежим, с примесью чего—то знакомого, но давно забытого – лёгкий аромат утреннего солнца, впитавшего ночную прохладу, запах краски, тонкий, почти неуловимый оттенок пыли, скрывающейся в старых книгах.

Лия медленно открыла глаза. На мгновение комната расплылась перед взглядом, затем постепенно очертаниястали чётче. Низкий потолок, простые стены, покрашенные в бледный, почти выцветший цвет, узкий шкаф в углу, рядом – аккуратно сложенная стопка книг, несколько потрёпанных тетрадей, деревянный стол с выдвижным ящиком. Всё это выглядело слишком обыденно, слишком реально, но не принадлежало ей.

Она пошевелила пальцами, сжала кулак, пытаясь почувствовать себя в собственном теле, но что—то было не так. Движения казались слишком лёгкими, слишком непривычными, словно они принадлежали другому человеку. В груди начало подниматься странное чувство – не страх, не тревога, а нечто глубже, сродни холодному осознанию чего—то необратимого.

Она медленно села на кровати, ощущая, как мышцы откликаются на это движение непривычной гибкостью, как лёгкость нового тела не совпадает с её ожиданиями. В голове было странное ощущение пустоты – не той, что бывает после пробуждения, когда сознание ещё держится за обрывки сна, а абсолютной, холодной, лишённой точек опоры.

Лия медленно оглядела комнату. Книги на полке – толстые учебники по математике и физике, несколько потрёпанных справочников, аккуратно подписанных на корешке. На стене – грамоты, отпечатанные на жёлтоватой бумаге, с аккуратными красными штампами. “За успехи в учёбе”, “Победителю городской олимпиады”.

Она медленно провела ладонью по простыням, чувствуя чужую шероховатость ткани, прислушалась к себе, пытаясь найти хоть что—то знакомое.

Она смотрела вокруг, но не находила ни одной вещи, способной пробудить в ней чувство принадлежности к этому месту. Это была чужая комната, в которой не осталось ни единого следа её прежней жизни, ни малейшего напоминания о том, кем она была раньше.

В груди нарастало чувство растерянности, но ещё не страха – разум слишком отчётливо фиксировал детали, медленно собирал их воедино, пытаясь найти объяснение.

За окном сиял день. Не просто светлый, не серый, не размытый, а насыщенно тёплый, солнечный, такой, каким она его помнила в далёком детстве. Казалось, этот свет пронизывал воздух, наполняя его пылью, золотым мерцанием, оживляя узоры на оконном стекле.

Лия подняла руку, посмотрела на неё, словно пытаясь найти опору, но пальцы, худые, юношеские, не отозвались привычным ощущением себя.

Она резко вдохнула, сжимая простыню, и, словно подчиняясь внутреннему зову, повернула голову к зеркалу, висевшемуна стене напротив.

Её взгляд встретился с чужим отражением, и в этот момент осознание ударило по сознанию, пробуждая в ней холодный страх: тот, кто смотрел на неё из зеркала, был совершенно другим человеком. Это было не её лицо, не её глаза, не её выражение, но оно жило, двигалось, дышало, существовало, несмотря на её внутренний протест против увиденного.