Книга Как злодейка кукурузу выращивала, страница 99 – Хэйли Джейкобс

— Ты не идиот… — говорю мягко, уговаривая, как ребенка. — Только иногда и совсем чуточку, как и все мы порой.

Нет вины Кайдена в том, что Эльвина, будучи святой, не гнушается совершать подлости. От близких людей не ждешь обмана.

С самого начала девушка использовала принца, чтобы подобраться к его затворнику-отцу и сообщить ему, что его настоящий биологический сын, рожденный королевой Хефиной во время нападения разбойников одной дождливой ночью в глухом лесу, не погиб, а вырос в пышущего здоровьем мужчину, правую руку главаря одной из орудующих в тех землях банд.

Не вдавалась в подробности, как и почему кровный отпрыск королевской четы оказался в составе местечковой ОПГ — меня больше волновала судьба Кайдена — сути это все равно не меняет.

Факт в том, что, по законам жанра, Эльвина, главная героиня, встретила истинного принца, когда ее похитили его люди. Она провела с ним несколько дней, и искра, пробежавшая между ними с первого взгляда, разгорелась в настоящее и непреодолимое чувство. В конце концов, ее возлюбленный отпустил ее по своей воле, но на этом их история только началась.

Догадываясь о происхождении своего избранника, мисс Эльвина Стерлинг решила сблизиться с Кайденом, чтобы собрать информацию, окончательно увериться в том, что не ошиблась, и нанести сокрушительный удар обманутому ею, неповинному в чужих проступках и ничего не подозревающему высочеству, поговорив наедине с его величеством и убедив короля встретиться с предполагаемымчадом.

Лесетиусу Азаринскому хватило одного взгляда на лицо ребенка, чтобы признать в нем потерянного наследника, которого он оплакивал наравне с почившей женой последние двадцать с лишним лет.

Однако, мало было узнать правду и воссоединиться спустя столько времени. Его величество, как и любой родитель, озаботился тем, кому он оставит нажитое после своей кончины.

Родная кровь, естественно, в приоритете. Все должно вернуться на свои места. Сын должен занять причитающееся ему по закону и праву рождения место.

А тот, другой, кукушонок, которого он никогда не считал своим ребенком, которого презирал, обязан исчезнуть, словно его никогда и не было.

Иначе, как он посмеет смотреть своему драгоценному наследнику — ребенку, которого оставила его обожаемая жена, покинув этот бренный мир — в глаза, если рядом будет мозолить взгляд вечное напоминание о его провале, о том, что он не приложил достаточно усилий и оставил расти свою плоть и кровь там, в нищете и грязи, в то время как дитя неизвестного происхождения холили и лелеяли во дворце?

Шепчу какие-то слова утешения, продолжая осторожно гладить по спине прижавшегося ко мне Кая, словно ищущего оплот посреди бури в моих руках.

Прежде мне казалось, что злость моя будет длиться вечно.

Кайден меня обидел, и даже не раз. Логично, что нелегко будет переступить через себя и забыть о боли, которую мне пришлось перенести по его вине.

Поначалу так и было.

Столкнувшись с ничего не помнящим принцем, я не могла не спрашивать себя, что я творю. В отличие от него, моя память при мне. Ничего не забывалось, даже если я старалась. Я продолжала жить в отрицании, в конфликте сама с собою.

Зачем лелеять страдания, когда это не приносит никакой пользы? Если хочешь, будь рядом, а не желаешь — уходи. Так почему же я не могла так поступить, если решение было настолько простым?