Книга Как злодейка кукурузу выращивала, страница 126 – Хэйли Джейкобс

Игнорирую слова ставшего вдруг серьезным божественного дитя.

— Здесь твоя земля, твои поданные. Те, кого ты любишь. Здесь, в этом мире, могилы твоих родителей и предков.

— Заткнись. Не смей.

Каждое четко произнесенное слово Энока режет похлеще ножа.

Я была дурой, что повелась на его внешность ребенка. Разве боги не часто так обманывают смертных? Притворяются кем-то другим, скрывая свое истинное лицо.

Теперь понятно, что Энок замечает больше, чем показывает. А уж о том, на что он на самом деле способен, я не имею ни малейшего представления.

Я была готова пожертвовать тем единственным, что было для меня драгоценным. Я собиралась отказаться от Кайдена, жестоко отвергнуть его чувства, фактически предать после того, как он займет престол и сделает то, что было нужно для достижения «счастливой концовки».

— Что ты с ним сделал? — сиплю тихо, не моргая впиваясь в лицо невинного ребенка, расслабленно стоящего напротив.

— О чем ты? С кем сделал что?

— Не прикидывайся. Что ты сделал с Кайденом? Это ведь не Эльвина, она тут вообще не причем. Да и этот Лазар тоже. Все дело в принце. Ты сказал, что вернул мне свободу действий. Значит, я твоему влиянию не подвержена. Но не он. И не все остальные. Чего ты на самом деле хочешь?

Замолкаю, не отводя глаз от лица Энока, чтобы не пропустить малейшей смены эмоций.

Ребенок улыбается.

Но улыбка эта пугает меня до дрожи. Дети не способны смотреть с такой насмешкой, забавой и хищностью.

Даже задав эти вопросы, понимаю, что никак не могу заставить его ответить или сказать правду.

Все, что я знаю о сюжете и предстоящих событиях, исходит от Энока. То, что он мне поведал, каким образом, в каком количестве, соответствовало его желаниям и интересу. Мне и проверить это больше негде. Тогда почему это не может быть ложью?

Мальчишка жалобно плакался и пролил пару слезинок, а я и поверила. И прежде даже и тени сомнений не имела.

— Хаотичная система устойчивее упорядоченной.

— Что?

— Целые системы, стремясь к порядку, оказываются совершенно нежизнеспособными. Естественный природный хаос и многообразие, лучше, чем порядок. Хаос необходим для устойчивости…Он — погрешность. При равных условиях, из-за него каждый раз возникает неопределенность измерения. Отвечая на твой вопрос — я лишь заставил его играть по своим правилам. Видишь ли, бывает такое, что воля отдельных индивидов превышает мировой потенциал. Как говорят люди, таким личностям закон не писан. К законам мироздания и правилам, которым подчиняются подобные мне, это тоже относится.

Ничего не понимаю. Эта истина гораздо объемней того, что я своим человеческим разумом способна постичь.

— Хаос не может без порядка. А порядок — без хаоса. Если нет баланса — жизнь обречена. Понимаешь, какой фатальной может оказаться эта погрешность? Сначала небольшое расхождение, на которое никто не обращает внимание. Но когда дело доходит до ключевых событий, все то, над чем так долго работали, терпит крах. И все из-за крошечной случайной неопределенности.

Энок улыбается, смачивая губы языком, и продолжает, очевидно, наслаждаясь моей обескураженностью и неприязнью:

— Но по своей природе любая система стремится к хаосу. Достигнув максимального значения, она приходит в равновесие. Из конечного состояния мы неможем узнать начальное, потому что конечное состояние одинаково для всех начальных состояний. Всегда легче что-то сломать, чем построить, легче разбросать, чем собрать воедино. Но если движение хаоса просто настолько сложное, что оно кажется нам хаотичным, а на самом деле оно вполне регулярно? В основе нашего необратимого мира лежат вполне себе обратимые законы. По конечному состоянию можно восстановить начальное. В таком случае, все циклично. Через определенное число шагов все сущее воссоздается в своем первоначальном виде снова, затем снова — и движется так по циклу.