Книга Леща, Ваша Светлость?, страница 42 – Юлия Арниева

«Отец говорит, что Марк не сможет обеспечить мне достойную жизнь, – писала Лесса. – Что он всего лишь рыбак, без образования и перспектив. Но разве это важно? Марк добрый, честный и так внимательно слушает, когда я читаю ему стихи…»

Через несколько страниц выяснилось, что Лесса подчинилась воле отца и прекратила встречи с Марком. А ещё через год в её жизни появился Тобиас Вейн – сын влиятельного купца, красивый, образованный, с утончёнными манерами.

«Тобиас такой галантный, – восторженно писала Лесса. – Сегодня он подарил мне томик стихов столичного поэта Лавриана. Сказал, что мой интерес к поэзии восхищает его. Отец очень доволен нашим знакомством, хотя старший Вейн, кажется, не столь воодушевлён».

Отношения с Тобиасом развивались быстро, и вскоре дневник пестрил записями о совместных прогулках, подарках, поцелуях украдкой и мечтах о свадьбе. Лесса была по уши влюблена,и, судя по её записям, Тобиас отвечал ей взаимностью. По крайней мере, на словах.

Но по мере продвижения к более свежим записям, тон дневника менялся. Лесса всё чаще упоминала о странностях в поведении Тобиаса: он мог исчезнуть на несколько дней без объяснений, избегал знакомить её со своими друзьями, уклонялся от разговоров о конкретных сроках помолвки.

«Иногда мне кажется, что Тобиас не совсем искренен со мной, – писала девушка год назад. – Вчера я случайно услышала, как он говорил с отцом. Они не знали, что я в соседней комнате. Отец сказал что-то о том, что 'Вейны не потерпят мезальянса', а Тобиас ответил, что 'уладит всё, когда придёт время'. О чём они говорили? Неужели его отец против нашего брака?»

Дальше – больше. Лесса начала замечать, как меняется поведение Тобиаса по мере ухудшения дел в лавке её отца. Он стал реже приходить, его подарки стали скромнее, а разговоры о будущем всё более уклончивыми.

«Отец серьёзно болен, а дела в лавке идут всё хуже, – писала Лесса за месяц до смерти Харлона. – Сегодня пришлось отказаться от нового платья, которое я хотела заказать к весеннему балу. Когда я сказала об этом Тобиасу, он странно посмотрел на меня и заметил, что, возможно, мне не стоит идти на бал вовсе. 'В твоём положении это было бы неуместно', – сказал он. В каком ещё положении? Неужели для него так важно моё материальное состояние?»

Последние записи были самыми горькими. После смерти отца и окончательного разорения лавки, Тобиас практически исчез из жизни Лессы. Не было ни писем, ни визитов соболезнования. А когда она сама пришла в дом Вейнов, дворецкий сообщил, что «молодой господин уехал по делам в столицу на неопределённый срок».

«Я всё поняла, – писала Лесса дрожащим почерком. – Он просто забавлялся мной, пока я была дочерью успешного торговца. А теперь, когда я никто – нищая сирота с долгами – я больше не интересую ни его, ни его семью. Всё кончено. Моя жизнь разрушена».

Это была последняя запись в дневнике. Сделана она была за три дня до того, как Лесса бросилась со скалы.

Я закрыла дневник, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Боль настоящей Лессы ощущалась так остро, словно была моей собственной. Бедная девочка, доверчивая, романтичная, неготовая к жестокости жизни.

А ещё я испытывала гнев на Тобиаса – холодного, расчётливогоэгоиста, разбившего сердце влюблённой девушки. И теперь он пытался вернуться, делая вид, что всегда любил её! Лицемер.