Книга Сердце тьмы, страница 21 – Елена Сокол

– Без особенностей. Обычное пробуждение. С тобой было по-другому.

– Он не обращался? – Хмурясь, переспрашивает Бьорн.

И бросает взгляд на открытую дверь палаты, выглядывая через его плечо.

– Нет. – Прищуривается Асвальд.

Я отхожу от них на шаг и бросаю взгляд на палату. Ульрик лежит на широкой медицинской кровати с бортами, по обе стороны от него куча приборов и датчиков, но все уже выключены. Кажется, парень просто спит: его руки опущены вдоль туловища, грудь мерно поднимается на вдохе и опускается на выдохе.

– А его глаза?

– В норме.

Я оборачиваюсь и ловлю на себе недоумевающий взгляд Бьорна.

– И что это значит? – Спрашивает он меня.

Как будто я каждый день кого-то оживляю и знаю, что из этого выйдет. Это всего лишь второй раз и, надеюсь, последний.

– Мы точно видели это. – Подтверждаю я. – Спроси у Сары. – Киваю на подругу, которая расположилась по правую руку от Ульрика и не отрывает от него взгляда. – Его глаза больше не были его глазами. Желтые, как огонь, с черным зрачком посередине. Он посмотрел на нас, а затем его веки сомкнулись. Такое не может показаться…

– Не знаю, хорошо это или плохо. – Глядя на меня с недоверием, заключает Асвальд. – Но нам нужно быть начеку, не отходить от него ни на секунду, хотя бы, еще пару суток. Если тьма внутри него, однажды она себя проявит.

– Ульрик. – Шепчет Сара, нежно касаясь его руки. – Проснись. Пожалуйста. – Жалобно просит она.

– Он потерял много крови, и потому еще очень слаб. – Объясняет Асвальд, заходя в палату.

Мы входим следом за ним, и я прикрываю дверь. Теперь спящий, бледный Улле окружен визитерами со всех сторон.

– Луна всегда прячет свою темную сторону. – Доставая из чемодана какую-то штуковину, произносит Анна. Это цепочка, на конце которой болтается кулон – темный с вкраплениями рыжего остроугольный камень. – Помоги мне, Сара.

Она протягивает дочери мешочек. Та послушно вынимает оттуда черные перья и начинает раскладывать на груди Улле, пока они не образуют что-то, напоминающее по форме солнце.

– Кольцо. – Командует Анна.

Сара шарит по карманам, затем, словно сообразивчто-то, торопливо вынимает из нижней губы серебряное колечко и кладет по центру – как раз туда, где смыкаются основания перьев.

– Покажи. – Разматывая цепочку над грудью Ульрика, шепчет Анна. – Покажи…

И я, наконец, понимаю: это маятник. Острый уголок камня замирает как раз над центром кольца, а затем, повинуясь неведомым силам, вдруг начинает раскачиваться. Туда-сюда, туда-сюда. Быстрее и быстрее. Не знаю, как цыганка это делает, но камень на цепочке внезапно словно замирает, а затем меняет траекторию – пускается кружиться по кругу, создавая такое движение воздуха, что птичьи перья начинают подрагивать, будто собираясь взлететь.

– Оно там? Внутри него? – Не выдерживает Асвальд.

Анна скрежещет зубами – он ее сбил. Женщина останавливает свободной рукой маятник и поворачивается к нему – явно не для того, чтобы поблагодарить, но в этот момент раздается голос Улле:

– Что еще за «оно»?

– Ульрик! – Радостно восклицает Сара.

Он бледен, его губы потрескались, волосы спутаны и торчат в разные стороны, но взгляд – это по-прежнему взгляд Ульрика, его светлые, добрые глаза, которые не спутать ни с чьими другими.

– Привет. – Говорит ему Бьорн.

И мы улыбаемся, пока Ульрик оглядывает нас всех по очереди: Анну, Бьорна, Асвальда, меня, и затем его взгляд останавливается на Саре.