Книга Хозяйка разорённого поместья Эшворт-холл, страница 132 – Айлин Лин

А потом появился Найджел. Он вывел меня во двор, где стояла телега, накрытая рогожей. Я помню, как замерло сердце, когда он сдёрнул ткань и я увидела ящики. Медная проволока, магнетит, мягкое железо для сердечника. Шёлковая нить для изоляции. Шеллак.

И лампы накаливания. Двадцать штук, каждая завёрнута в мягкую ткань, переложена стружкой.

– Они же баснословно дорогие! – выдохнула я тогда.

– Для вас, всё, что угодно, и цена не имеет значения, – улыбаясь, ответил он. – Я разведал, для чего вам всё это, после смекнул, что лампы будут к месту.

Следующие недели я почти не выходила из мастерской. Динамо-машина требовала всего моего внимания. Катушка, виток за витком намотанная медной проволокой в шёлковой изоляции. Статор из мягкого железа и магнетита. Вал, подшипники, шкив для ременной передачи. Я наняла мастера из Торнтона, который помогал с механической частью.

Затем были провода. Мои уже свободные крестьяне вкопали вдоль тропы столбы. На каждом из них закрепили керамические чашечки, чтобы провода не касались дерева. Много сложной работы, но к концу апреля линия была готова. Генератор установили в пристройке у мельницы. Ременной привод соединил его с водяным колесом. Когда вода вращала лопасти, вместе с жерновами крутился и вал динамо-машины, превращая движение в электрическийток. Конечно, свет зависел от воды. Остановится колесо, погаснут лампы. Но река Эш текла круглый год, а Том охотно согласился запускать механизм вечерами, когда помол не требовался. Пока этого хватало, а об аккумуляторах я подумаю позже.

Я отвернулась от окна и прошлась по комнате. Мысли перескочили на других обитателей дома.

Сэр Маркус Блэквуд за эти месяцы преобразился и не потому, что под его командованием теперь было целых два десятка солдат (капитан Рэд со своими людьми вернулся к герцогу, как и было условлено), а потому что он начал официально ухаживать за миссис Грейвс. И женщина с удовольствием принимала от него знаки внимания. Сама же моя теперь уже бывшая дуэнья стала моим секретарём. Она вела мою переписку, встречала гостей. Незаменимая помощница, на которую можно положиться во всём. Её дочь Джоанна полностью взяла на себя хозяйство. Кухня, запасы, закупки. Дом работал как часы благодаря её стараниям.

Энни стала старшей горничной и продолжала быть моей личной служанкой.

Полли и Джон, судьбу которых я не упускала из вида, устроились при городской канцелярии. Старик работал истопником и дворником, его жену взяли посудомойкой в канцелярскую столовую.

А Найджел…

Найджел переехал в Торнтон сразу после моего совершеннолетия. Так было правильно. Опекунство закончилось, жить под одной крышей с незамужней девушкой, даже если за ней присматривает компаньонка, он больше не мог. Правила приличия следовало соблюдать.

Но он приезжал каждый день, в любую погоду. Верхом на своём вороном Шадоре, всегда с цветами и гостинцами. Мы гуляли по саду, обедали вместе, разговаривали часами. Он рассказывал о войне, о службе, о семье. Я делилась своими планами, мечтами, тем, что ещё хочу изобрести.

Мой бывший опекун ухаживал по всем правилам. Даже сочинил стихи, которые смущённо читал мне, замерев в расцветающем саду. Стихи получались забавными, нескладными, но такими милыми, что сердце щемило.

В дверь тихо постучали.