Книга Трудности перевода с драконьего, страница 20 – Марина Ефиминюк

— Прекрасно звучит! — с энтузиазмом воскликнула я. — А что сказал Зорн?

— Сказал ограничиться тем же самым, — с кислой миной призналась она.

— Как хорошо, что мы с ним думаем в одну сторону. Правда? — улыбнулась я.

— Поразительное единодушие, — проворчала она.

Сваха окинула меня унылым взором, словно говоря, что нашли друг друга два одиночества и не позволяют ей устроить нормальную с свадьбу с истинно драконьим размахом, достойным владыки лесистого Авиона.

— Свадебный танец в небе — древняя традиция! Новобрачная взбирается на шею мужа и возносится к облакам! — Она вдохновенно расставила руки и закатила глаза. — Как можно отказаться от первого полета?

— Я плохо держусь в седле, — ответила я.

— На кейрима не надевают седло! Он ведь… не какая-нибудь корова! — искренне возмутилась сваха.

— Не конь, — зачем-то поправила я. — Тем более без седла.

Возникла натужная пауза.

— Но хотя бы на праздник костров согласитесь? — наконец попросила сваха.

— Только вместе с мужем, — с деланным сожалением покачала я головой.

Смирившись, что от невесты владыки, как и от самого владыки, лишних послесвадебных телодвижений не добиться, она откланялась, но не закрыла за собой дверь. Похоже, грозилась вернуться с новыми идеями. Пока уважаемая госпожа не придумала чего-нибудь этакого, я сбежала в библиотеку проверить, чем Зорн в эграмме меня порадовал.

Оказалось, что на последний ход он не ответил. Со вчерашнего дня новых фигур и хитроумных комбинаций, заставляющих всласть поломать голову, не появилось. Пришлось лечить легкое разочарование родолесским любовным романом.

Полка историй о страстных отношениях между драконами и прекрасными девицами стыдливо пряталась в дальнем шкафу. Отыскала случайно, когда хотела почитать что-нибудь расслабляющее и желательно не рассказывающее об обычае драконов решать конфликты варварскими поединками. Непременно в небе и звериной ипостаси.

Всегда считала, что незнакомые книги надо выбирать,как едальни: чем больше народу, тем вкуснее готовят, и выбрала самый потрепанный томик. Только вытащила роман с полки, дверь в библиотеку отворилась. Вошел Зорн.

Мы замерли, глядя друг на друга.

— Доиграем? — предложил он в тишине.

— Сейчас твой ход. — Шустро сунув книгу обратно на полку, напомнила я.

— И я обдумываю его с утра, — согласился Зорн.

Усевшись в кресла, каждый со своей стороны, мы устремили взгляд на доску. Некоторое время владыка осматривал место битвы. Темные брови изогнулись.

— Клуб любителей валлейских шахмат был настолько хорош? — протянул он.

— В досье об этом забыли упомянуть? — с ехидством спросила я. — Что в нем в таком случае написали?

— Все. — Он бросил на меня острый взгляд.

— Например? — предложила я поделиться полученными сакраментальными знаниями.

— Ты говоришь на четырех иноземных языках.

— Ты нанял плохого сыщика, — поморщилась я. — Забери у него деньги. Я владею шестью языками. Иногда они причудливо путаются в голове… Ты будешь ходить или дождемся темноты, когда можно незаметно подвинуть фигуры?

Бросив на меня насмешливый взгляд, он вытащил из шкатулки бронзовую фигурку и поставил на свободную клетку прямиком под стены одного из моих храмов.

— У тебя случаются дни, когда ты не язвишь?

— Конечно, — согласилась я, разглядывая игровое поле. — Когда объясняю ученикам грамматику рамейна. Шутить можно, насмешничать нельзя.