Книга Академия льда и пламени, страница 70 – Энн Шайн

Ален

Её слова повисли в воздухе, как последние аккорды сложной мелодии. «Я не из этого мира».

Смотрел в её огромные синие глаза, в которых застыл страх быть отвергнутой, и чувствовал, как внутри меня вместо ужаса или недоверия разливается... покой.

Всё встало на свои места.

Вся эта странность, вся эта непохожесть на других девушек, которых я знал. Её сленг, непонятные термины и отношение к магии как к механизму, который нужно починить гаечным ключом. Её полное отсутствие пиетета перед титулами.

Она не была сумасшедшей. И она не была притворщицей. Она была... чудом.

Я провел большим пальцем по её скуле, стирая невидимую слезинку.

— Иномирянка, — повторил я, пробуя слово на вкус. — Значит, ты пришла издалека.

— Очень издалека, — шепнула Кира. — Там нет герцогов, Ален. И нет магии. Там ты либо выгрызаешь себе место под солнцем, либо тебя сминают.

Смотрел на неё и видел не просто красивую девушку. Я видел бойца. Видел ту маленькую девочку из её рассказа, которая научилась бить первой, чтобы не быть битой.

В моем мире женщины были другими. Они как оранжерейные цветы — красивые, но слабые. Их растили в интригах, учили лицемерию с пеленок. Элеонора была квинтэссенцией этого мира: гнилая сердцевина в золотой обертке. А Кира… Она была чистой. Не в том смысле, который вкладывают в это слово святоши. Нет, она видела грязь, она жила в ней, знала цену крови и боли. Но её душа осталась нетронутой гнилью нашего общества. Она не умела лгать ради выгоды. Не умела предавать ради статуса. Кира была прямой и честной.

— Ты удивительная, — выдохнул я, прижимая её к себе крепче. — Ты понимаешь это?

— Я — проблема, — хмыкнула она, уткнувшись носом мне в грудь. — Ходячая катастрофа с чужими документами.

— Ты — лучшее, что случалось с этим затхлым миром за последние сто лет, — я поцеловал её в макушку, вдыхая запах серебристых волос. — Мне плевать на твоё прошлое, Кира. Мне плевать, чье это тело было раньше. Сейчас в нем ты. И я люблю тебя. Твою душу. Твой характер. Твою страсть.

Я почувствовал, как она расслабляется в моих руках. Напряжение, которое держало её в тисках все это время, ушло.

— Я боялась, — призналась она тихо. — Боялась, что ты увидишь во мне монстра. Одержимую.

— Я вижу в тебе единственногоживого человека среди манекенов, — слегка отстранил её, чтобы заглянуть в лицо. — Знаешь, о чем я подумал?

— О том, что нам пора в дом для душевнобольных?

— Нет, — я рассмеялся. — О том, что бабушка будет в восторге.

Кира округлила глаза.

— Бабушка? Твоя?

Ален кивнул.

— Она всегда говорила, что аристократки — это скучно. Что нашему роду нужна свежая кровь. Ну, или в твоем случае — свежая душа и иномирные технологии, — я взял её ладонь и переплел наши пальцы. — Завтра, — сказал я твердо. — Завтра после занятий мы летим в поместье. Она ждет нас к чаю.

— Ален, я не готова! — Кира панически оглядела себя. — Я не умею пить чай с герцогинями! Ляпну что-нибудь про карбюратор, и она превратит меня в горстку пепла!

— Она тебя не тронет, — успокоил я её. — Поверь мне. Просто будь собой. Расскажи ей про то, как ты взломала защиту полигона. Ей это понравится.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Она ненавидит фальшь. А в тебе фальши нет ни грамма.

Я смотрел на неё, и сердце замирало от нежности. Хотел защитить Киру от всего мира. Хотел подарить ей все звезды с неба. Но знал, что ей не нужны звезды. Ей нужна дорога, скорость и рука, которая будет держать её руку на крутых поворотах.