Книга Академия льда и пламени, страница 36 – Энн Шайн

Я сжал подлокотники кресла так, что дерево скрипнуло.

— Хватит, — сказал я тихо.

— Что? — она захлопала ресницами.

— Хватит командовать, Элеонора. Ты в Олвэндже, а не в своем поместье. Здесь другие правила.

В комнате повисла тишина. Дориан и Маркус переглянулись, почуяв неладное.

Элеонора медленно, очень медленно поставила чашку на блюдце. Дзынь. Звук прозвучал как выстрел.

— У тебя плохое настроение, милый? — её голос стал ласковым, но в глазах застыл лед. — Наверное, ты переутомился. Бедняжка. Конечно, ты прав. Мы обсудим это позже. Наедине.

Она протянула руку и коснулась моей щеки. Её пальцы были холодными. Меня передернуло. Я еле сдержался, чтобы не отшатнуться.

— Я хочу в сад, — заявила она, вставая. — Здесь душно. Ален, проводи меня. И возьми веер, мне может стать жарко.

— Я... — начал я, лихорадочно ища повод сбежать.

— Ален, не заставляй даму ждать, — подмигнул Дориан. — Иди, счастливчик.

Счастливчик… Я чувствовал себя каторжником, которого ведут на эшафот.

Мы снова шли по аллеям. Она щебетала, критиковала клумбы, погоду, студентов и требовала внимания каждую секунду. "Посмотри на меня", "Мне идет этот цвет?", "А шляпка?".

Я делал всё это на автомате, как заводная кукла. А внутри меня бушевал пожар.

Ненавидел её. Ненавидел её идеальность, её пустоту, её уверенность в том, что я принадлежу ей по праву рождения. И больше всего на свете я хотел сейчас оказаться не здесь, в ухоженном парке с этой фарфоровой статуэткой, а в грязной, пыльной башне. С девушкой, у которой сажа на носу, масло под ногтями и глаза цвета грозового неба.

Я хотел услышать, как Лиананазовет меня Спичкой. Хотел, чтобы она съязвила по поводу моего костюма. Хотел просто помолчать с ней рядом, зная, что меня понимают без слов.

— Ален, ты снова где-то витаешь! — Элеонора дернула меня за рукав. — Я сказала, что хочу то пирожное из кондитерской в городе. Ты должен послать слугу...

— Заткнись, — прошептал я, на мгновение прикрывая глаза.

— Что?!

— Закажу, — громко исправился я, натягивая улыбку, от которой сводило скулы. — Закажу, все, что ты хочешь.

Она самодовольно улыбнулась.

— Вот и умница. Ты будешь идеальным мужем, Ален. Послушным и удобным.

Я смотрел на неё и понимал: если женюсь на ней, умру. Не физически, нет. Мое тело будет жить, ходить на приемы, улыбаться. Но Ален Ролдэн, который любил летать и смеяться над шутками механика-самоучки, исчезнет навсегда.

И я не был уверен, что готов заплатить такую цену за спокойствие семьи.

Кира

Я думала, что самое страшное на гонке — это отказ тормозов. Оказалось, нет. Самое страшное — это когда ты доверяешь штурману, а он на полном ходу направляет тебя в бетонную стену.

Весь день я провела в состоянии холодной, злой прострации.

Перед глазами стояла одна и та же картина: Ален Ролдэн, красивый, безупречный, и эта блондинистая кукла, висящая на его руке как дорогая сумочка.

«Это адептка Вуд. Она... помогает в оранжерее».

Его голос звучал так равнодушно. Так холодно. Словно вчерашнего вечера не было. Словно мы не летали над крышами, не смеялись, не пачкали руки в масле и стружке. Словно я для него была просто эпизодом, забавным зверьком, с которым можно поиграть от скуки, пока не приехали настоящие люди.

— Дура, — прошипела себе под нос, яростно листая учебник по Травологии. Страница с хрустом порвалась. — Какая же ты дура, Кира. Поверила мажору. Решила, что он другой. А они все одинаковые. Блестящие снаружи, гнилые внутри.