Книга Дом грозы, страница 47 – Ксюша Левина

— Значит, не будем болеть. Что вообще может случиться? — Она притормаживает и паркуется возле богатой лавки с зеркальными витринами.

— Могу я пойти с тобой, надзиратель Нока?

Нимея молчит, постукивает себя по бедру и придумывает причинуотказать, но замечает любопытство Фандера: детский, искренний восторг перед чем-то новым. Его не скроешь, хоть Фандер и притворяется, что просто разыгрывает сценку.

— Ладно, но не позорь меня снобизмом и тупыми вопросами.

Приходит очередь Хардина закатывать глаза, а через минуту он уже восхищенно присвистывает над стендом с бытовыми амулетами, чем ужасно льстит продавцу.

— Это нам не нужно, — ворчит Нока.

— Ты посмотри, тут есть охлаждающие чары! И согревающие. Помяни мое слово…

— В жизни не стану поминать никакое твое слово. Здравствуйте. — Она оборачивается к продавцу и быстро тычет в каталог, даже не глядя на выставленные в витрине образцы. — Нам пару фонариков с запасными батареями.

— Заряжать сами не сможете?

— Нет, мы… не бытовые маги.

— Угу. — Продавец шарит на стеллажах и бросает на прилавок два металлических фонарика.

— Пару щитов, вот тут написано, что радиус пятьсот дюймов…

— В идеальных условиях. Без ветра. При атмосферном давлении до восьмисот. В дождь не сработает. Двоих не защитит.

— А почему тогда так дорого? — Нимея нависает над стойкой, она явно готова торговаться.

— Цена окончательная и не обсуждается. Не надо — не берите. Налог не включен. Надо?

— Не надо, — улыбается Нимея так, что становится не по себе.

Она листает каталог в поисках чего-то стоящего и небольшого, пока Фандер рассматривает витрины.

— Блокираторы? — Она кивает на пару серебряных пулек, которые должны лишить противника сил на пару часов.

— Только с близкого расстояния, два часа для слабых рас.

— Но тут…

— Глаза разуйте, написано же: до двух часов! Два часа, чтобы нейтрализовать паршивого траминерца.

— По-моему, в Экиме запрещено выражаться против любых рас, — холодно обрывает Нимея, не глядя на Фандера.

Она роется в каталоге еще какое-то время, а потом со вздохом закрывает его.

— Только это? — Продавец кивает на слабенькие щиты, фонарики и пару боевых шаров, а Нимея с кислым видом достает деньги.

Она выходит из лавки злая, а Фандер усмехается:

— Ты меня защитила или мне показалось?

— Никто не имеет права оскорблять человека за его расу. Кроме меня, если это касается тебя. — Она тычет пальцем сначала в свою грудь, потом в его.

Фандер пристально смотрит на свою грудь, а Нимея самодовольно усмехается, уверенная,что доставляет ему дискомфорт.

— То есть никто не имеет права оскорблять меня, кроме тебя? — Он сужает список, и это уже звучит совершенно иначе.

— Да. Никто не смеет оскорблять тебя, кроме меня. Садись на пассажирское и молчи следующие полчаса. Я в бешенстве.

Но он готов поклясться, что Нимея хочет рассмеяться. И что ей доставляет удовольствие думать, будто она главная.

Они медленно пересекают город, проезжая сквозь все пробки, и Фандер начинает клевать носом. В голове крутятся знакомые образы подступающих снов. Он настолько привык к своему проклятью по имени Брайт Масон, что даже не сомневается, какие именно сны увидит.

Минуты превращаются в часы, безделье — в вязкую трясину. Спустя сотню миль по трассе пейзаж становится совсем уж скучным, потому что пропадают даже единичные строения.