Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
Айаз опустил бумагу, Бэрр вырвал ее и бросил на жаровню. Вот ведь рачья душа! Знал же, что он раньше приехал, и когда Ингрид встречал, корсар уже был в городе! Неужели это главного строителя затея? — Не суйся больше в это дело, — тихо произнес Айаз, глядя на сворачивающуюся бумагу. — Худо-бедно, а все закончилось. Корсар приметный, доложат, ежели вернуться решит. Странно, что еще не прибили. — Судя по морде, п-п-пытались не раз. — Я поговорилс начальником городской стражи. Не допустят. И… Есть еще одно письмо. — Еще одно? — ощерился Бэрр. — Думаю, хватит и этого! — От твоего брата. Побоялся, затеряется, вот и прихватил… Бэрр жалко выхватил вторую бумагу, протер глаза, всмотрелся, с замиранием сердца узнавая торопливый летящий почерк. «Бэрр, доброй тебе Воды и Неба! Пишу, как и обещал, хоть и мало, купцы уходят раньше времени. Устроился я тут хорошо, чертежи мои очень понравились, хоть заказы пока только мелкие. На жизнь хватает, а король Таллернак — не чета нашему виниру. Пусть и строг, но Зеленые равнины держит. Что же до города Айсмора и одного дорогого мне жителя… Путь сюда занимает два месяца, а в Домхан-граде набирают стражу каждый год. Если ты вдруг решишься, приезжай. Я спрашивал за тебя, возьмут безо всяких рекомендаций. Прости за то, что наговорил тогда, любящий тебя брат». Бэрр аккуратно свернул письмо, положил в изголовье. Прикрыл глаза. Расслышал вполуха, как Айаз договаривается насчет ночлега, и снова хотел возмутиться — чего это за него все решают? И еще слышал, хоть и приглушенно, как ворчит на него Айаз, но ничего нового в его упреках нет… В голове отозвались другие попреки. Да, отец бы сказал: ты это заслужил, сын мой. Помнится, в один из редких случаев, когда Бэрр все же решил не отлеживаться в караулке, а добраться домой после очередного ранения, он с каким-то странным, болезненным облегчением думал: если и есть в этом мире что-то неизменное, так это вечное недовольство отца. И его видом, и его работой, и запахом крови, который он вечно тянул за собой. И даже его глазами — копия материнскими. Момент узнавания — и отторжения… Только младший имел право походить на мать, и только младший мирил обоих. Бэрр вздрогнул, поняв, что провалился в памяти лет на пять назад. Нет, сегодня просто день семейных визитов! Видно, родители страсть как хотят забрать его к себе, а он все не идет и не идет! Непонятно как Бэрр очутился на большой кровати, но все одно лежал наискосок: в длину его ноги мало куда помещались. Запястья обмотали чем-то вонючим и едким, и содранная веревками кожа стала неимоверно саднить. Еще ныло вывихнутое плечо, левая нога и привычно болела спина, но это были сущие мелочи. Потом будто лучи солнца ударили в глаза. Сначала ему ничего не снилось,вернее, снилось, что темно. Потом он понял, что словно бы плывет, хотя кажется, что ноги его переставляются сами, опускаясь в ледяную воду. В помещении, куда он добрел, света было удивительно мало, только короткая свеча на бронзовом блюдце, что освещала стол, заваленный истрепанными бумагами. Несколько листов держали женские руки — предательски знакомые — тонкие пальчики с розовыми ноготками и белым точками на них. Сердце предательски защемило. Бумага двинулась вниз, делая доступным лицо сидящего. |