Книга Плененная, страница 98 – Сильвия Мерседес

Мое внимание привлекает новый взрыв хихиканья. Крутанувшись на месте, я успеваю заметить исчезающие под кроватью каменные ножки.

– Калькс! – кричу я. – А-ну вылазь и объяснись! Все вылазьте! Я не шучу!

Тишина. Затем из-под кровати неохотно вылезают четыре мордочки и хлопают на меня глазищами. Сквозь паутину они едва видны.

Недовольно фыркнув, я обрываю паутину в нескольких местах. Калькс и Хар юркают под кровать, но Диг и Сис остаются. Диг с округлившимися глазенками, Сис – довольная собой. По правде говоря, трудно сердиться на сплошное очарование в лице крошки Сис.

Скомкав выдранные куски паутины, я прохожу к кровати, приседаю на корточки и сую нитевидный свертоким под нос.

– Что это?

– Губдагог, – выпаливает Сис.

– Я не знаю, что это значит, – качаю я головой. – Что такое гу-у-уб да гог?

– Он для грук унгаг. – Сис склоняет голову набок. – Да?

Вот тебе и проблема в усыновлении детей совершенно другого вида. Один только языковой барьер чего стоит, что уж говорить о попытках разобраться в тонкостях культуры троллей. Не могу поверить в то, что когда-то считала этих созданий живыми, грубо обработанными камнями.

Я со вздохом сажусь, скрещиваю ноги и озираю паутинистую комнату. Взгляд останавливается на висящей над головой туфле. Кажется, что комната оплетена хаотично, и все же… Я ошибаюсь, или в этом есть какого-то рода цель? Цель, которая не ограничивается развеиванием детской скуки?

Как бы то ни было, оставлять этот беспорядок нельзя. Поднявшись на ноги, я начинаю рвать паутину.

– Давайте помогайте мне, – велю я троллятам, – а то ляжете спать без ужина.

Угроза срабатывает на ура. И вскоре троица малышей прыгает и ползает по комнате, срывая нити даже со сталактитов. Сис отказалась помогать. Она вылезла из-под кровати и уселась перед трюмо, нахохлившись и скрестив руки.

– Моя! – шлепает Сис братьев каждый раз, как они проходят мимо с охапками разорванной в клочья паутины. – Моя!

– Мое, – поправляю я. – И вы устроили тут бардак. Ты разве не знаешь, что устраивать в чужих комнатах бардак нехорошо? И портить чужие вещи тоже нехорошо, – добавляю я, потянув вниз кокон с моим корсетом.

Я все еще пытаюсь расплести его, когда в комнату заходит Лир с большим блюдом в руках.

– Что это? – торопеет она и, обведя взглядом комнату, кричит детям: – Хоркнут вигука губдагок?

– Коркор! Коркор! –вскакивает Сис и кружится, хлопая в ладоши. – Мой губдагог!

– Ты понимаешь, что здесь происходит, Лир? – спрашиваю я, разрывая на своем корсете особенно упрямый узел.

– Ох, госпожа! – драматично вздыхает Лир, ловко отмахиваясь от троллят, прыгающих вокруг нее в попытке достать до блюда и рычащих, как стайка голодных щенков. – Похоже, дети пытались – и это печально – сделать губдагог.

– Это я поняла. – Я снова дергаю за нить и слышу удручающий треск. – Но что такое, скажи мне на милость, этот ваш губда-как-его там?

Лир хмурится.

– На вашем языке это что-то вроде… клубка?

У меня вырывается смешок.

– Похоже на то! Но ты хоть понимаешь, зачем они сотворилиэто с моей комнатой?

– Дети так делают иногда.

Лир ставит блюдо с ужином на стол и вырыкивает что-то мальчикам. Ее рыканье творит чудеса, поскольку троица быстренько усаживается в рядок на полу. Троллята смотрят на Лир округлившимися глазами, раздувая ноздри и принюхиваясь к доносящимся из-под крышки на блюде ароматам. Присоединившаяся к ним Сис выглядит невероятно миниатюрной и изящной рядом со своими камнеподобными братцами.