Книга Плененная, страница 95 – Сильвия Мерседес

Как не улыбнуться в ответ?

Я хватаю мальчонку перед собой и крепко-крепко обнимаю. Остальные протестующе кричат и бросаются ко мне, желая получить свою долю ласки. Я пытаюсь обнять их всех разом, покрываю поцелуями твердые маленькие головы и вытираю слезы с нежных бледных щек Сис.

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю тихо. – Как попали сюда? Разве вокруг моей комнаты нет защитных заклинаний?

– Нет заклинаний! – урча от восторга, восклицает Диг. – Диг вернуться проверить, и нет заклинаний! Он приводить ортоларок! Мы приходить к мар!

– Мар! Мар-мар!– снова заводят они свою песню, да так громко, что она эхом разносится по каменному коридору.

Я почти жду появления капитана Кхас или ее солдат, которые примчатся и утащат детей. Однако никто не приходит. Даже Лир не является с недовольным лицом.

Защита снята? Я качаю головой, не понимая, как это воспринимать. Принц ясно дал понять, что троллят в моей комнате не будет. Он сам снял защитные заклинания? Не может такого быть. Наверное, в его отсутствие магические чары ослабли. А значит, по возвращении он сразу отправит троллят обратно.

Я прижимаю к себевсех четверых малышей. Они льнут ко мне, пачкая мое платье грязью, неприятно пропахшие Нижним городом. Мне плевать. Я закрываю глаза и прислоняюсь щекой к макушке Калькса, покоящейся на моем плече. На этот раз я их не отдам. До возвращения принца найду способ оставить детей у себя. Клянусь.

Лир обнаруживает у меня в комнате троллят только утром.

Я специально встаю до прихода служанки. Выскользнув из своей внезапно ставшей тесной кровати, набрасываю на плечи халат, сажусь за столик у окна и жду, когда откроется дверь и появится Лир.

Проведя ночь в размышлениях, я почти не сомкнула глаз. Вспомнила все, что узнала о троллях и их отношении к своим сиротам. Я не хочу, чтобы троллята страдали так же, как страдала Лир. Но также не хочу отправлять их обратно в шахты. Должен же быть какой-то способ умилостивить хрораркови оставить себе детей. Обдумав проблему с разных сторон, я, кажется, нашла выход. Но необходимо переговорить с Лир.

Мне недолго приходится ее ждать. Вскоре она приходит с огромным подносом в руке. И останавливается, переступив порог комнаты. Глаза ее расширяются, ноздри раздуваются. Взгляд мечется с четырех сопящих на моей постели комочков на меня. Она ни слова не произносит, но от нее волнами исходит неодобрение.

– Выслушай меня, пожалуйста, Лир. – Я говорю тихо, чтобы не разбудить детей.

Она прикрывает дверь и, подойдя к столу, ставит поднос с грохотом, выражающим ее чувства больше всяких слов. Затем отступает, скрещивает руки на груди и прожигает меня взглядом.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – терпеливо продолжаю я. – Знаю, что тебя беспокоит то, как к этим малышам будут относиться, если я оставлю их себе.

– Они потеряют Вагунгад. Они будут изгоями. Вечно.

– Если их примет другой тролль, – замечаю я. – Таким образом он выкажет недоверие богу Первозданной Тьмы. Но что, если их примет не тролль?

Лир сужает глаза. Она выглядит озадаченной, но заинтересованной.

– Твоя семья – не тролли, – указываю я. – И при твоем усыновлении хрораркине восстали и не штурмовали дворец.

– Это так, – соглашается Лир. – Тем не менее я потеряла Вагунгад.

– Уверена? Ты говорила с кем-то, кто это подтвердил?