Книга Плененная, страница 84 – Сильвия Мерседес

Что-то сдвигается.

Слова на странице бугрятся.

Я отшатываюсь, теряю концентрацию и делаю неосторожный шаг. Не найдя под ногой твердой опоры, падаю на пол – в кучу книг, хрустящих обложками, точно сухие опавшие листья. Сердце заходится, взгляд поднимается на очерченный светом фонаря постамент.

Я все жду, что из книги вылезет рука и бледные пальцы ухватятся за край постамента.

Этого не происходит.

Тьма на краю зрения подрагивает, как живая. Но я не сплю, я не в мире Кошмаров. Я здесь, в реальном мире. Смотрю на постамент и хранящийся на нем гримуар.

– Закрой книгу, Клара, – шепчу себе. – Вставай. Сейчас же. Встань и закрой книгу.

Я чувствую нарастающеедавление. Чувствую смыкающиеся вокруг тени. Еще какие-то секунды – и хранилище погрузится в полную темноту. И я в нее упаду.

– Вставай! – рычу я.

Рывком поднимаюсь, собрав себя с пола, и забираюсь по ступенькам к гримуару. Коленки так дрожат, что я боюсь снова упасть. Мне лишь чудом удается сохранять равновесие. Я опускаю взгляд на книгу. Между страниц клубится, набухает тьма.

Я захлопываю обложку, и тени замирают и отступают, расползаясь по углам. Хранилище вновь освещено светом фонаря.

Дрожащими пальцами я застегиваю ремни. Глупое и бесполезное занятие. Я прекрасно понимаю, что не они удерживают монстра внутри. А также понимаю, что заклинание разрушается и что, осмелившись прочесть историю, я, возможно, ускорила процесс разрушения. Тем не менее я застегиваю ремни, хватаю фонарь, спрыгиваю с табурета и пячусь к двери. Под ногами хрустят сухие мертвые страницы, но я не отрываю взгляда от гримуара.

Он не движется. И тени тоже остаются там, где положено.

Я дохожу до двери, на ощупь нахожу ручку и, повернув ее, практически вываливаюсь в коридор. Всхлипнув, плотно закрываю дверь и проворачиваю колесо-замок, пока не задвигается засов. Затем отхожу шагов на пять и смотрю на дверь, в окно хранилища.

За ним буквально на миг появляется фигура.

Я вижу склоненную голову и завешенное густыми черными волосами лицо. Захлебываясь криком, разворачиваюсь и бегу по коридору. Туфли беззвучно стучат по каменному полу.

Я никому не рассказываю о своей вылазке на нижние этажи. Нэлл и Микаэль не задают вопросов, видимо, ни о чем не подозревая.

Остаток дня проходит для меня как в тумане. Я занимаю себя чем только могу: мысленно перечисляю имена рейфов, расставляя на полках книги с заново переписанными заклинаниями, и обхожу четвертый этаж в поисках объедков, оставшихся после недавнего нашествия книжных червей.

Ничего не помогает. Мысли постоянно возвращаются к увиденному. К книгам в мягких обложках. К нечитаемым названиям. К первым прочитанным страницам огромного гримуара.

Я ведь не могла написать эту историю? Или могла? Она не похожа на то, что написала бы я, и все же… все же… она явна знакома мне. До боли знакома.

Осознание приходит уже по возвращении вечером в мою комнату, когда я усаживаюсь перед туалетным столиком расчесать волосы.

– Рассказ похож на работу отца, – шепчу я, глядя на движение губ своего отражения. Стоит произнести эти слова, и я понимаю: это правда.

Я опускаю расческу. Ладонь дрожит, и такое ощущение, что эта дрожь передается вверх по руке – к плечу и шее, а потом прямо в мозг. Я закрываю глаза, склоняю голову…

– Госпожа! Слава богам, вы здесь!