Книга Плененная, страница 78 – Сильвия Мерседес

– О них.

– Какая разница, чего я хочу? Я хочу перестать быть Должницей! Хочу получить свободу и вернуться в свой собственный мир: к своей жизни, своему дому и своим родным. Я не хочу никому подчиняться! Никогда!

Принц фыркает.

– Да брось, мы оба знаем, что это невозможно. Каждый из нас постоянно подчиняется кому-то или чему-то. Даже такие, как Ивор и Илюзин, не могут поступать и действовать по своему усмотрению, не считаясь с другими. Иначе в королевствах Эледрии не выжить.

Я поднимаюсь, шурша юбками, и смотрю ему в глаза.

– Вы прекрасно знаете, что есть огромная разница между социальной ответственностьюи богами проклятыми Обязательствами. Я не принадлежусамой себе.

– А если бы принадлежала? – Принц расцепляет руки, шагнув ко мне. – Если бы сегодня была освобождена от своих Обязательств? Что бы ты тогда сделала?

Он кажется вдруг выше, чем раньше, и я не понимаю, в чарах ли дело или в моем собственном видении. Не важно. Я не собираюсь отступать. Наоборот, встаю тверже, упираясь каблуками в пол.

– Я бы вернулась к Оскару. Вернулась бы к брату и позаботилась о нем.

– Позаботилась о нем? – Принц мрачно и горько смеется. Его глаза острыми копьями пронзают меня. – Дорогая, ты у нас трусиха.

– Что?

– Ты слышала меня. Трусиха. До мозга костей. Боишься своей силы и тех обязательств, что она на тебя накладывает. Обязательств использовать свою силу для защиты.

– Вы не знаете, о чем говорите, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Я ответственна за Оскара. Только его я обязана защищать. Я его сестра.

– А как же Веспра? Как же Аурелис? Как же вся Эледрия, да и твой мир тоже? Думаешь, покончив с Эледрией, рейфы не проникнут в твой мир? Физическую форму они там не смогут обрести, но не заблуждайся, это не помешает им быть такими же смертоносными. Они отравят умы человечества и будут творить зло через тех, чьими разумами станут управлять и в чьи тела вселятся. Они будут сеять хаос до тех пор, пока твой мир не искупается в крови и не погрязнет в злодеяниях. Кто тогда позаботится об Оскаре?

Его слова смыкаются вокруг меня тьмой. Осознав, что на моих щеках слезы, я лихорадочно вытираю их ладонями.

– Как вы можете так говорить?

– Как я могу так говорить? Да просто. Мне претит трусость. – Принц делает глубокий вдох и медленный выдох. – Ты притворяешься такой любящей, преданной и заботливой, дорогая, а на самом деле просто пытаешься убежать от того, кем можешь стать. От своей сути. Ты лучше прикроешься своим братом, как щитом, чем взглянешь в лицо правде и признаешь себя той, кем являешься.

– Кто вы такой, чтобы меня судить? – гневно спрашиваю я. – Вам нет никакого дела до жителей этого города, которыми вы правите и которых должны защищать. Для вас все это – игра. И пока вы сражаетесь в своей башне с рейфами, детей внизу делают рабами. Вы и пальцем не пошевелили, чтобы это пресечь!

Принц выглядит потрясенным, но быстро справляется с собой.

– Ты ничего не знаешь о Веспре, – оскаливаетсяон.

– Может, и так. – Горло сковывают рыдания, но я упрямо выдавливаю слова. – Но я точно знаю, что четверо несчастных детей умоляли меня взять их себе, позаботиться о них и любить их. И что сделали вы? Наложили на мою комнату защитные чары и отправили своего капитана с ее охраной охотиться на них, когда они пытались меня найти. Вы закрываете глаза на то, что творится в Нижнем городе и как там поступают с детьми. Мне не нужно понимать, как тут все в Веспре устроено, чтобы понять вас.