Книга Жениться по любви, страница 70 – Хильдур Бок

— Пойду гляну, как остальные, — сказала Каттен, с откровенным усилием поднимаясь. — Вроде бы все стабильны, но кто его знает. Откроется ночью кровотечение из лопнувшего сосуда — и начинай всё заново.

— А если вы свалитесь с истощением? — Сам же сказал про «делай что должен», дурак — ну вот, женщина делает куда больше, чем должна. И да, освобождает место для законной супруги.

— Если свалюсь, — та пожала плечами, точь-в-точь Елена, словно они были близкими родственницами, — в крепости есть опытная магесса и её не менее опытная напарница, которая наверняка свою дуру, берегов не видящую, не раз и не два выхаживала от такого же истощения. Один Фридин каток на городской площади в разгар оттепели чего стоил! Слышали эту историю? Как не надорвалась только, идиотка. Будут меня кормить с вилочки чуть обжаренной печёнкой и поить вином, приговаривая: «Кусочек за матушку, кто бы она ни была. Глоточек за батюшку, козлину безрогого, не способного ширинку держать застёгнутой…» А сира Симона прибавит: «Датьбы тебе по башке, дура рыжая, да толку-то? Всё равно мозгов там нет». Так что… к утру оклемаюсь. Кстати, сир Ламберт. Не вздумайте подвиги любовные свершать! Легли к жене под бочок, чтобы теплее было, и мирно заснули. Честное слово, — ухмыльнулась она, — это я не из ревности говорю. Просто принудительно сросшиеся кости прямо-таки с удовольствием готовы вернуться в прежнее, сломанное состояние. Вам бы завтра вообще не вставать, но я невозможного не требую — не утерпите же всё равно. Так что просто прошу: двигайтесь очень, очень осторожно. Договорились?

Ламберт кивнул. Вино казалось слабеньким, но то ли после чародейского лечения, то ли после почти бессонной прошлой ночи, когда зверски болели и ожоги, и сломанные рёбра, даже один несчастный стакан заметно шумел в голове.

— Договорились, — сказал он. — Одна просьба, сударыня.

— Да?

С языка так и просилось «Поцелуй на ночь», невесть где подцепленное, — в жизни никто Ламберта на ночь не целовал. У отца времени и сил хватало только взъерошить волосы да похлопать по спине того из пятерых, кто в добрую минуту подвернётся под руку, а матушка вообще была поборницей строгого воспитания, это Аделаида под настроение могла даже Генриха приласкать, хоть он и делал вид, будто сердится: не маленький уже! Но эта якобы шутка про поцелуй застряла в глотке под насмешливым взглядом жёлтых кошачьих глаз. Так что Ламберт молча подошёл вплотную, притянул к себе слегка напрягшуюся целительницу (помнил он, помнил, на что та способна!.., но всё равно удержаться не смог) и, наклонившись, поцеловал её в сухие обветренные губы.

* * *

Весь следующий день Елене пришлось провести в крепости, потому что отправляться обратно в замок на усталых, не успевших отдохнуть за ночь после тяжёлой дороги, лошадях… Нет, возможных разбойников ждал бы очень неприятный сюрприз в виде магистра боевой магии, но рисковать не было никакой нужды, а дел в форте, практически не знавшем женской руки (пожилой травнице своих забот хватало) Елена нашла бы хоть на неделю, хоть на месяц.

Кухарничать для целой толпы мужиков, да ещё таких, которые привыкли, что им многое дозволено, охотниц пока что не было, но помочь с уборкой, пока в форте находится жена его милости, а стало быть, даже самые наглые егеря будут руки держатьпри себе, согласилась целая дюжина баб и девок. Ещё бы не согласились — Елена велела посыльным обещать от её имени по серебряной монете на каждую работницу. А мыть, скоблить, перетряхивать постели, пересеивать залежавшуюся муку, прокаливать крупу, в которой завелись жучки, покрикивая при этом на мальчишек-рекрутов, чтобы пошевеливались, таская воду — работа привычная и, по деревенским меркам, лёгкая. Языки у селянок работали с той же быстротой и сноровкой, что и руки, и Елена узнала много занятного про жителей тех сёл, что имели глупость (или отчаянную храбрость?) построиться так близко к реке, по которой проходил рубеж людских земель на этой стороне Данувия. Например, про каких-то братьев-охотников, что таскались в Чёрный лес к мавкам — того гляди, им на порог подкинут остроухое отродье. «Так ведь из фейри-полукровки хоть охотник, хоть следопыт получится не хуже, чем из эльфа», — удивилась Елена. И выслушала в ответ возмущённое: «Так с ним же допрежь того водиться надо, а они, отродья эти, как кукушата — все свои перемрут, пока подкидыша вырастишь». Елена не нашлась, что сказать. Всё же не так много она знала про полукровок, будь это хоть гномы, хоть орки, хоть эльфы. Сомневалась она, конечно, будто сын дриады способен как-то навредить сводным братьям-сёстрам, но не спорить же с целой толпой свято убеждённых в этом баб. Никто, понятно вслух не скажет: «Да много ты понимаешь, фря городская!» — но вот подумают точно. Только воздух впустую сотрясать.