Книга Жениться по любви, страница 44 – Хильдур Бок

— Голову наклоните-ка посильнее, ваша милость. — Нет, определённо, горничная, больше десяти лет работающая в одном доме, начинает хозяев воспринимать как свою собственность, а не наоборот. — Какие-то волосы у вас стали тусклые, — с неудовольствием заметила Агата. — И даже поредели как будто. Вы их в следующий раз, прежде чем мыть, сметанкой натрите до самых корней и подержите так под платком с четверть часика. Или ещё хорошо желток яичный взять с мёдом. А то куда это годится? Вы там будто в подземельях просидели на хлебе и воде!

— На пирогах с чаем, — усмехнулась Елена. — Но знаешь, ты права, впечатление как от подвала — холодно, темно, влажно всегда, даже если погода солнечная. Там один мужичок древесный уголь жжёт для кузницы. Гномы бы даже для кухни, наверное, такой не взяли, но для обычной человеческой кузницы сойдёт. Я тоже стала его покупать, чтобы на меня не шипели, будто слишком много дров трачу, так что свою комнату прогреваю понемногу. Лет за двадцать, глядишь, прогрею. — Она рассмеялась, но служанка только фыркнула рассерженной кошкой. Желания своего хозяина купить титул для внучки ценой здоровья дочери она не одобряла. Наверняка отец наслушается в ближайшие дни ворчания про морщинки и про поредевшие волосы.

Потом Елена сидела с Господином Мурром на коленях и слушала, как Тео с Мелиссой, перебивая друг друга, рассказывают, как они тут жили и чему научились. Тео, оказывается, осваивал валяльный станок, а Мелисса теперь стояла на лёгкой до смешного работе, где надо было только вытянуть ниточку из кудели, закрепить её на катушке, и хитрое гномское устройство начинало прясть само, очень ровно и тоненько. Девочки из приюта, оставшиеся работать после того, как трепать шерсть набрали новеньких, чуть не дрались меж собой, чтобы встать за такую прялку, где всей работы — следить, чтобы нитьне обрывалась, да подкладывать вовремя новую кудель. Приютские вообще охотно шли работать к Феррам в мастерские: Елена зорко следила за тем, чтобы в обед детей кормили сытно и свежей едой, не тухлятиной, а отработав смену, они получали ещё и кружку молока с пирогом. Пироги, кстати, все съедали сразу, под молоко, хотя брать их с собой никто не запрещал. Видимо, старшие дети отбирали. А может, и не дети — послушницы, присматривающие за детьми в приюте, тоже люди и тоже есть хотят.

— А ещё мне дедушка нанял учителя, чтобы я с мечом обращаться умел, — похвастался Тео, подпрыгивая на диванных подушках. — Каждое утро по часу, вот. Даже перед работой, — прибавил он со вздохом.

— А как же ты думал? Или заниматься регулярно, или не стоило и начинать.

— А мне не разрешили, — надулась Мелисса. — Сказали, что мне незачем. А я, может, хочу как сира Симона!

— Ох, ребёнок, — Елена взъерошила светло-русые, как у самой в детстве, волосы. — Думаешь, сира Симона так уж рвалась в мечницы? Младшим детям в дворянских семьях выбирать особо не приходится. И уж если девушка не просто бесприданница, а ещё и некрасивая, выбор у неё остаётся, в послушницы идти или учиться владеть оружием. Или сидеть всю жизнь при старшем брате непонятно кем — ключи от всех кладовых у его жены, а ты старая дева, неудачница, приживалка… Вот и уходят, у кого характер есть, кто в жрицы, кто в наёмницы. Старшему служить, как младшие братья, девушки редко хотят: будь ты хоть маршалом у него, а всё равно — незамужняя сестра, старая дева и так далее. А наёмницу или Дочь Аррунга назови-ка старой девой — будешь потом по дороге выбитые зубы собирать.