Книга О чем молчит река, страница 124 – Изабель Ибаньез

– Что ты имеешь в виду? Я приехала, чтобы выяснить, что произошло.

– Я должна была этого ожидать. – Мамино лицо исказилось. – Lo siento^[46]. Я не знаю,сможешь ли ты когда-нибудь простить меня. Но я бы не стала так поступать без веской причины.

Наконец до меня дошел смысл ее слов.

– Подожди. Ты видела, как я прибыла?

– Я разбила лагерь на Филе в уединенном месте, вдали от храма. – Mamáпоколебалась. – Женщины помогли мне спрятаться.

– Я не понимаю, – медленно произнесла я. – Ты все это время была на острове?

– Не все время. – Она снова замолчала. – Я пряталась.

Я крепче сжала ее руки.

– Пряталась? От… TíoРикардо?

У мамы отвисла челюсть.

– Как ты узнала?

– Узнала что?

Она наклонилась вперед и обхватила руками мое лицо.

– Он обидел тебя, Инес?

Я покачала головой.

– Я нашла твое письмо.

– Мое письмо? – Mamáнахмурилась. – Какое письмо?

– То, которое ты так и не отправила месье Масперо. Я нашла его в номере отеля и прочитала. Mamá, почему ты боишься собственного брата?

Ее лицо побледнело в полумраке комнаты.

– Инес, пожалуйста, возвращайся в Аргентину. Здесь слишком опасно.

– Да, мы поедем вместе и…

– Нет, тебе придется ехать без меня. Я не могу… я не уйду, пока не закончу начатое.

– О чем ты? Скажи мне, что происходит. Я боялась с тех пор, как приехала в Египет. TíoРикардо обидел тебя? Обидел Papá?

Мама смахнула еще несколько моих слезинок тыльной стороной ладони.

– Инес, твой дядя ввязался в незаконную контрабанду египетских артефактов. Я пыталась вмешаться, но у него много связей. Он стал другим, более отчаянным и… – Ее голос дрогнул. – Он не тот брат, которого я знала всю свою жизнь. Он изменился, и я видела, как это происходило. – Ее лицо исказилось. – Я позволила этому случиться. Это моя вина.

У меня закружилась голова. Я вспомнила опасения Масперо по поводу возвращения незаконных аукционов. Очевидно, в реальности купля-продажа артефактов уже шла полным ходом. Моя мать всхлипнула, и у нее был такой виноватый вид, что у меня защемило сердце.

– Как ты можешь такое говорить? – мягко спросила я. – Он взрослый человек.

Mamáотвернулась, часто дыша, ее грудь вздымалась и опускалась в такт. Я никогда не видела ее такой растерянной, испуганной и напряженной. Моя мать никогда не показывала своих эмоций – по крайней мере, когда воспитывала меня.

– Инес, когда я приезжаю в Египет, я… – Она крепко зажмурилась. – Я веду себя немного по-другому и позволяю себе больше свободы, чем в Буэнос-Айресе.

Я сразу поняла, что онаимела в виду. Вспомнила более легкомысленную одежду, которую нашла в номере отеля. Я задумалась о ней, о другой стороне ее личности, которую я никогда раньше не видела.

– Продолжай, – тихо сказала я.

– Мы с твоим отцом позволили себе отвлечься, и я погрузилась в это грандиозное приключение, – сказала Mamá, и уголки ее губ опустились. – Я знала, что мой брат переходит грань дозволенного, но он заверил меня, что у него все под контролем и он никогда бы не связался с людьми, которые якобы занимаются незаконной деятельностью. Мне следовало быть более внимательной. Больше разговаривать с ним, попросить о помощи. Мы с твоим отцом не знали, как быть, поэтому ничего не предпринимали. – Мама повернулась ко мне и посмотрела мне в глаза. Ее волосы грязными сосульками обрамляли узкое вытянутое лицо. – Я не знаю, смогу ли защитить тебя. Ты должна вернуться домой, Инес.