Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 123 – Стеффи Ли, Чинара

Ухмылка сползает с его лица. Он передает мне свой телефони говорит:

— Я Андрюху знаю с детства. Он мне как брат. И таким сломленным, я его еще никогда не видел. Так что… раз он хочет именно тебя, я готов смириться. Он многое для меня сделал, а я не последняя мразь, чтобы из-за девчонки... Забей, короче. Но в одном, ваше высочество, ты не права.

— И в чем же?

Но Мельников только шире ухмыляется и включает какую-то запись на своем телефоне.

*

— Кофе. — передаю Констанции бумажный стаканчик. — Извини, я немного задержалась, и он полностью остыл.

— Ничего страшного. Так даже лучше. Я как раз не хотела пить горячий.

В моей голове снова царит сумбур. Должно быть, скоро я полностью привыкну к такому состоянию.

Сажусь на стул, смотрю на дверь папиной палаты. Закрываю глаза и пытаюсь отпустить нелепые предположения. Делаю глоток безвкусного напитка. Сегодня мне точно не удастся заснуть.

— Констанция, а ты не знаешь, папа никому не переводил за последние недели большую сумму денег?

— Не знаю. Я очень далека от Славиных дел. — она замолкает, а затем, придя к каким-то выводам, неуверенно спрашивает, — Тебе… нужны деньги? — и, слегка краснея, участливо прибавляет, — У меня есть. Скажи сколько надо, и я тебе дам. Тебе перевести?

— Нет. Деньги мне не нужны. Но… если ты сегодня остаешься здесь, и тебе не понадобится твоя машина, ты не могла бы мне ее одолжить? Обещаю, что верну ее тебе завтра утром.

У меня в голове нет мыслей. Нет четкого плана. Нет ни малейшего представления о том, что я собираюсь сказать или сделать.

Однако это никак не мешает мне сесть в машину Констанции, завести двигатель, пристегнуть ремень безопасности, а потом вбить в навигатор адрес Андрея.

Кажется, моя психика решила, что ей сложно осилить весь поток обрушившейся на нее информации. Слишком много всего. Все чересчур травмирующее. Колкое. Причиняющее боль. Все так и жаждет меня сломить. Оттого она решила, что самым здравым будет отключить на время всякие эмоции. Точнее, где-то глубоко внутри я кричу, разрываюсь и ужасаюсь от догадок и предположений, которыми со мной щедро поделился Василий, но при этом с меланхоличным выражением лица выезжаю с парковки клиники.

У меня в запасе есть время, чтобы немного подумать — снова — о нашем коротком разговоре с Мельниковым, но я лишь концентрирую внимание на дороге. А потом будто отряхиваюсь от плотного морока, когда навигатор сообщает, что цель достигнута.

В доме Андрея не горит свет, но его друг заверил, что Зимний внутри и предупредил, что он, скорее всего, окажется не очень трезв. Последнее совершенно не внушает оптимизма. К тому же мне еще никогда не приходилось видеть бывшего жениха пьяным.

Ночь уже объявила свои права. Ни один фонарь на улице не горит. Вокруг царит мрак и гуляет одинокий ветер.

Закрываю машину, обнимаю себя руками и направлюсь к калитке. Открыть ее не составляет труда, сложность возникает, когда я оказываюсь перед входной дверью дома. Достаю из сумки ключи, которые получила от Василия, и замираю...

То, что я собираюсь сделать, нельзя назвать взломом с проникновением, но все же моя совесть находит данный поступок несколько неправильным. Потому я собираю смелость в кулак, шумно тяну воздух и стучу. Знаю, что звонок сломан. Стучу несколько раз. Однако ответа не получаю.