Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 120 – Стеффи Ли, Чинара

Проходит долгая минута.

Открываю глаза и смотрю на неё негодующим взглядом.

— Он кричал, что я ужасная мать. Что он никогда не ожидал от меня такого кощунственного поступка. Что я обязана была ему обо всем рассказать, когда узнала, что беременна. А я ведь тогда так и не решилась. Не смогла. — Из её груди выходит тяжкий вдох, — Я стояла, слушала и молчала. Не считала нужным отвечать, так как была согласна с каждым сказанным словом. Но вместо меня ответила тетя Глаша. Она как раз вернулась домой, застала нас и чего только не высказала Славе. Уверена, твой папа ещё никогда не слышал о себе ничего подобного. Тетя Глаша женщина прямая и за словом в карман не полезет. Я пыталась её остановить, но закончилось всё тем, что Слава выскочил из дома и уехал. А мне снова пришлось собирать себя по частям.

По коридору проходит медсестра, которая со смехом разговаривает по телефону. Когда её шаги удаляются, я решаюсь спросить:

— А он приезжал к тебе снова после того раза?

— Он приехал только спустя несколько лет, чтобыпредложить мне выйти за него замуж.

— И ты ему не отказала…

— Как видишь, нет.

— Настолько сильно любишь моего отца?

Конни смотрит на свои руки. Лицо её сосредоточенно и лишено улыбки. А обычно величественная фигура выглядит хрупкой и уязвимой.

— Я влюбилась один раз в своей жизни. И всегда любила только одного мужчину. Кто-то скажет, что я дура, и будет прав, но так уж я устроена. Однако я бы никогда не согласилась выйти за него замуж, Северина, если бы не… Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я приняла его предложение вовсе не потому, что все ещё любила его. А я любила и до сих пор люблю его одного...

— Но если дело было не в любви, тогда в чем? — едва слышно спрашиваю я.

— Я лишь хотела быть ближе… к тебе. — она робко поднимает на меня взгляд, и я вижу, как в её глазах блестят слезы. — Я прекрасно осознаю, что после всего, что я сделала, ты имеешь полное право ненавидеть меня. И не смею надеяться, что однажды ты сможешь меня простить. Но как бы нелепо не звучали мои объяснения, поверь, я не лукавлю, когда говорю, что сделала это только ради тебя. Я знала, что никогда не смогу дать тебе все то, что ты сможешь получить, находясь рядом со своим отцом. Алиса всегда умела уговаривать, если чего-то хотела. Она повторяла, что о тебе будут заботиться, как о маленькой принцессе. Что вся твоя жизнь будет сказкой. Раем, наполненным чудесами. А я эгоистично не хотела, чтобы мой ребенок хоть в чем-то не нуждался, как я в свое время. Я мечтала, чтобы ты росла в достатке. И если для этого мне следовало лишь отойти в тень, что ж, я сделала этот шаг.

Опустив голову, она закрывает лицо ладонями. По тому, как подрагивают её плечи, понимаю, что Конни плачет.

Моя рука бессознательно тянется к ней, но останавливается на полпути, замирает, пугается и быстро возвращается обратно.

Пульс набатом стучит в каждой клетке.

Все, на что я способна, это бесцельно упереться взглядом в стену и задать глупый вопрос:

— Хочешь кофе? Я видела неподалеку автомат, думаю немного пройтись и взять чего-нибудь.

Констанция убирает от лица руки. Боковым зрением замечаю, как она старается незаметно вытереть слезы, а затем смущенно, словно я могу передумать, отвечает:

— Буду очень признательна.

*

Кофемашина отказывается принять очередную купюру, которую я пытаюсьв нее пропихнуть всеми правдами и неправдами. Если она пытается вызвать во мне злость, то у нее неплохо получается.