Книга Проклятие прабабки. Книга 1, страница 58 – Анна Чернышева

Я вышла из залы и вернулась в коридор, двинувшись по скрипучим половицам вперёд. Заглянула в комнату напротив залы и увидела, что это служебные помещения: тут стояли старинные резные наборные шкафы со стопками тарелок, рядами кувшинов и ящиками со столовыми приборами. Всё это великолепие содержалось в идеальном порядке, разве что никто не протирал эту посуду последние сто лет.

Я прошла дальше. Меня тянуло вглубь дома. Я видела, как какая-то маленькая девочка бегала по этим половицам, весело смеясь и играя в прятки. Её русые волосы были собраны на макушке голубой атласной лентой, а длинное платьице мешалось маленьким ножкам. За мной бегал отец, а где-то там, я знала — была мать. Это была я, но много лет назад.

Но вот видение с девочкой исчезло, и я опять оказалось в сером унылом запустении некогда светлого и оживлённого дома.

Я заглянула в следующуюкомнату дома и увидела, что там тоже царит неразбериха и запустение. Вот кто-то забыл на спинке стула бархатную накидку, отороченную беличьим мехом. Он был почти весь изгрызен молью и покрыт паутиной. На столах валялись карты и разбитая фарфоровая трубка, из которой кто-то не успел выкурить свой табак, и он дочерна окрасил стенки цвета слоновой кости. Здесь стены украшали нежные акварели и наивные деревенские пейзажи. Один стул был сломан, а карниз с тяжелой дырявой шторой одним концом упирался в пол.

Эта комната была сильно разрушена — поломанная мебель, чья-то разрубленная трость с набалдашником. Сердце сжалось: кто-то прервал своё весёлое застолье и был вынужден защищаться от неизвестной разрушительной силы.

Но дом ждал. Он звал, он манил меня дальше, комната за комнатой открывая свои тайны. Следующая комната напротив разрушенной гостиной была кухней. Здесь ровными рядами висели под потолком медные кастрюли и сковородки. Половники на стенах годами собирали пыль вместо супов и компотов. Котлы и гигантские кастрюли остались стоять в безупречном порядке, словно их совсем не затронула стихия, разгулявшаяся в доме.

Я дошла до конца коридора и увидела лестницу, ведущую на второй этаж. Дом совершенно не пугал меня — он навевал щемящую грусть своей заброшенностью и постоянным ожиданием той, которая должна была вернуться в него сто лет назад. Этой особой была я.

Я поднималась по лестнице, узнавая каждую щербинку, каждый скрип. Я ходила по ней сотни тысяч раз, но сейчас я шла по ней в свой последний раз. Я чувствовала себя Спящей царевной, которая уснула на сто лет и, проснувшись, нашла своё королевство разрушенным.

А вот и второй этаж. Тусклый сумеречный свет из окон сменился туманным жемчужным светом, мягко освещавшим пыльное запустение комнат. Они стояли бесстыдно раскрытыми, распахивая все свои тайны. Вот родительская спальня, но в неё я зайти не посмела. Меня неудержимо влекло в девичью — комнату, где мы с сёстрами играли, мечтали, жили и спали каждый день много-много лет назад.

Эта комната была в порядке. Здесь не успели похозяйничать те, кто навёл беспорядок на первом этаже. Здесь даже витал слабый запах нежных цветочных духов. Но, возможно, это просто память услужливо подсказала мне, как пахло здесь много-много десятков лет назад.

Здесь стоялитри кровати с балдахинами, с которых множественными нитями свисала паутина. Два высоких окна были распахнуты, и в них задувал ветерок, колыша истлевшие занавески. Прямо передо мной было старинное зеркало. Перед ним на туалетном столике стояла шкатулка, в которой не было ничего, кроме одинокой нитки белого жемчуга. Справа от туалетного столика стоял раскрытый сундук, из которого в спешном порядке кто-то выкидывал непонятные вещи, превратившиеся сейчас в безликие тряпки.