Книга Бархатные листопады, страница 43 – Анна Снегова

Его губы дрогнули.

— Чёрт меня раздери… перед таким не устоял бы даже святой. А я совсем не святой, Марго.

Он в два шага преодолел разделяющее нас пространство. Подхватил меня на руки — потому что моё одеревеневшее тело меня уже не слушалось, и я сама не могла даже пошевелиться — и толкнул ногой дверь в ближайшее пустое стойло.

Мой любимый запах — запах сена и лошадей.

Мой любимый мужчина со мной.

Разве могло быть что-то прекраснее этого?

Эйдан бережно уложил меня на ворох колких травинок, не отрывая взгляда. Такого глубокого и почти торжественного, словно его глаза говорили мне что-то без слов. Я поняла, что почти не волнуюсь. Разве что самую малость — чуть-чуть дрожала под одеждой в ожидании того, что будет дальше.

Если бы мне дали книгу с пустыми страницами и предложили написать свою собственную судьбу, я бы не поменяла в ней ни строчки — в тех главах, что привели меня в это время и это место. Всё происходящее было слишком красиво… и до невозможности романтично.

Что будет дальше, я не стану думать прямо сейчас.

Пусть последние страницы останутся пока что незаполненными. Так мне будет проще верить, что возможны чудеса.

Положив меня, Эйдан выпрямился и отстранился. Сидел какое-то время молча рядом — и просто любовался.

— Ты такая красивая, Марго… вся светишься. И краснеешь. Не бойся, я не стану тебя раздевать совсем. Чтоб не поранить нежную кожу об сено. Хотел бы порвать одежду, как в твоих книгах, раз тебе так нравится, но тебе же ещё в чём-то добираться до дома. Поэтому… сегодня так — не сердись, мой дерзкий ангел!

Пальцы провели по моей нижней губе осторожной, очень нежной лаской. С моих полураскрытых губ слетел тихий вздох.

Пробежались ниже, по трепещущей шее, потянули вырез на груди так, чтобы оголить её. Слегка. Но эта полураздетость будоражит и сводит меня с ума так, что путаются мысли. Склоняется надо мной. Мимолётный поцелуй в напряжённые вершины… одна, затем другая… с тихим стоном подаюсь навстречу. Слишком медленно, слишком осторожно, слишком много одежды для ставшего болезненно-чувствительным тела… я уже почти не могу выносить этого ожидания.

— Да, вот так совсем хорошо. Какая же красота. Невозможно налюбоваться.

Новая порция ласки моей ждущей груди — шершавыми горячими ладонями, как ожог. Сжимает, до сладкой судороги между ног… отпускает… двигается ниже.

Неспешная ладонь огладила мой живот через платье… ещё ниже… я прикрыла глаза от волнения, когда почувствовала, как медленно движется ткань юбки по ногам — вверх.

Ни обуви, ни чулок с меня снимать не стали.

— Ах…

С сухим треском, резко и без предупреждениярвётся тонкая ткань моих панталон.

— Ну, кое-что порвать всё же придётся. Это будет только наш с тобой секрет, м-м?

Жадно вбираю глотки раскалённого воздуха пересохшими губами. Жмурюсь до звёздочек, комкаю в ладонях сухие травинки.

— И у меня появилась отличная идея, чем заменить немытые руки.

— М-м-м…

Изо всех сил стараюсь не кричать, впиваюсь зубами в ладонь. Не очень помогает. Когда его губы касаются меня там, где я даже не представляла, что можно целовать. Думаю, если бы хоть что-то подобное было написано хоть в одной из моих книжек, её автора уже сожгли бы на костре.

— Тише, тише, моя сладкая… ты испугаешь лошадей…

Во рту уже солёный привкус крови, так сильно я пытаюсь заглушить крики, которые рвутся из меня.