Книга Мятежник, страница 52 – Вита Марли

То, что он делал, в Ливеноре назвали бы извращением. Такое внимание было мне чуждо, но оно пьянило, дарило наслаждение.

Я робко провела ладонью по его волосам. Подобно шёлку они оказались тонкими и мягкими, а по бокам — короткими и колючими. В ответ Эолис потёрся о мою руку, словно требующий ласки кот.

— Можно, моя королева? — потянулся руками к поясу штанов, прося разрешения раздеть меня и от этого обращения прогарцевали мурашки.

Звякнула пряжка ремня, зашуршала ткань и брюки, которые были мне велики, сползли на пол. От рубашки я избавилась сама. Теперь фиалковые глаза изучающе скользили по моему телу снизу вверх. Этот взгляд возносил меня на пьедестал, делая чем-то большим, чем просто женщиной.

— Совершенна! — улыбнувшись, дроу подал мне руку и пригасил на мягкое ложе.

Мех коснулся кожи.

Эолис скользнул рядом, не касаясь, лишь обдавая горячим дыханием. Затем кончиками пальцев очертил линию плеч, медленно спускаясь к груди. Каждый его жест был выверен, наполнен трепетом и благоговением.

И поцелуев было много, как я люблю.

Он стелил дорожку от шеи к груди, ласкал языком сосок, а после не забыл уделить внимание его близнецу. Спустился ниже, покружил вокруг пупка, а потом ещё немного…

В голове промелькнула вздорная мысль. Пугающая, но сладкая. Может быть он, не обременённый приличиями, сможет поцеловать меня ещё ниже…?

По старой привычке я напрягла спину и втянула живот.

— Почему ты так напряжена? — вдруг, отстранившись, спросил он. — Что-то не так? Скажи, как тебе нравится и я сделаю.

Он заметил. Заметил, как застыла в красивой позе, боясь пошевелиться. Для него.

— Мне хорошо, — ответила я, смущаясь. — Но если совсем расслаблюсь, моё тело уже не будет так совершенно, как ты говоришь об этом.

Эолис навис надо мной, заслоняя свет, и его фиалковые глаза горели нескрываемой страстью. Он нежно провел рукой по моему животу, опускаясь к развилке бедер, и я невольно выгнулась навстречу его прикосновениям.

— Занятие любовью не подразумевает эстетики, моя Гвилисс, — пальцами коснулся нежной плоти у меня между ног. — Этому занятию сопутствуют шлепки, всхлипы, стоны и прочие непристойные звуки. — Принялся кружить вокруг входа, ласкать нежный бугорок. — Волосы липнут, лезут в рот, тела потеют. Ты совершенна, просто потому, что это ты. Не думай ни о чём, моя королева. Позволь себе заблудиться и скажи мне только одно — как ты хочешь, чтобы я поклонялся тебе сейчас?

Интимный дебют, или даже последующие разы, часто скованы ограничениями. Стеснение мешает озвучить желания. Боязнь показаться странным подавляет спонтанность. Напряжение не дает раскрыться. В итоге, первая близость, не важно первая ли вообще, редко приносит удовольствие.

Но рядом был мужчина из чуждого мне мира. Он не боялся говорить со мной о том, о чём я не могла вести беседу даже с самыми близкими. Не требовал хорошего тона и даже сейчас просил меня забыть обо всём, кроме его ласк.

То, что творил Эолис руками заставило меня поскуливать. Я почти не слышала его поучительный монолог, двигая бёдрами навстречу. Расслабилась, как он и просил.

В этом расплавленном мареве, я, обожающая поцелуи, рискнула сказать ему о своей смелой фантазии, на которую он сам же меня и вдохновил. Ахнув от ласк, шепнула ему прямо в губы:

— Хочу, чтобы ты поклонялся мне своим… языком.