Книга Подводная конкиста, страница 68 – Вита Марли

Да, пожалуй, нет для меня надёжнее дома, чем тендер построенный своими руками. Во флигель я не вернусь. По крайней мере, пока…

— Как пожелаешь человек, — пожал плечами целитель. — Пришли за мной своего друга, если тебе всё-таки станет плохо.

— Непременно! И вот, — квартирмейстер отвязал кошель, полный железных монет, самой ценной подводной валюты. — Это плата за врачевание. Я должен тебе ещё с тех пор, как ты выходил меня после дрейфа в море. Бери, бери, целитель, не отказывайся. У меня теперь есть жалование и я могу позволить себе.

— Я же говорил, — улыбнувшись, Ицамна хитро прищурился и лучики морщин углубились на старческом лице. — Хороший ты человек, чужеземец. Неудивительно, что кулуаканцы считают тебя своим.

— Мы должны рассказать отцу, — заявила тланчана, едва они с Эстебаном покинули хижину лекаря. — Ты видишь, Тиен, как резко изменилось течение.

Глушь на окраине города далёкая от церемониального центра отлично подходила для приватного разговора. Квартирмейстер привалился к дереву в попытках отдышаться: после сильного напряжения накатила резкая слабость.

— Не надо, — прохрипел он. — Ещё есть время. Нужно разобраться, немного подождать.

— Мой отец только что бросил вызов Тланчанпану, — не унималась русалочка. — Он должен знать, с чем придётся столкнуться.

— Мы сами не знаем, — парировал моряк. — Нам не известно, какой силой обладает ваш император. Не ясно, кто из его сторонников, кроме вашего благословенного историка, знает о древнем ритуале. Кроме того, я не стал бы списывать со счетов слова целителя. Не удивлюсь, если этот ваш Создатель Воды вселился в самого тлатоани.

— В таком случае тем более, — тланчана коснулась его руки, маленькой ладошкой принялась перебирать мозолистые пальцы. — Мы должны оценить риски. Придумать обходные пути.

Мы. Русалочка говорила так, словно он, Эстебан, имел отношение к подводному острову и его политическим передрягам. Словно ему было интересно, кто займёт русалочий престол.

Свободной рукой Эстебан устало потёр переносицу. В голове тяжёлой, как пушечное ядро, не было ни единой дельной мысли.

— Оценивать риски нужно было раньше. До того, как твой отец ввязался в войну.

— Тиен, ты же столько лет посвятил мореплаванию, — Иш-Чель взяла его лицо в лодочку ладоней. — Ты лучше меня знаешь: корабль плывёт и в шторм и в качку, пока команда работает слаженно. Сейчас мы с тобой в одной лодке, но если потонет Кулуакан, ты пойдёшь ко дну вместе с нами.

Она обладала каким-то колдовством. Убеждала Эстебана словами и поцелуями. Подталкивала к решениям, которые сам квартирмейстер едва бы когда-либо принял. Как потакал её капризам отец, так и он, Эстебан Альтамирано, волей или неволей делал то, что она просила.

— Отец вступился за тебя, — шептала тланчана. — Это ли не повод отплатить ему благодарностью?

— Я потомок тех, из-за кого весь ваш народ оказался под водой. Безусловно, сразу твой отец не убьёт меня, я ему нужен. Но даже ты не можешь знать всех его планов.

— Вождь мудр и милостив.Он не бросает тех, кто ему предан.

Её слова, как мёд и патока. Хотелось увязнуть, махнуть рукой и со всем согласиться. Отчасти она была права, но…

— Скажи, любовь моя, — квартирмейстер взял её за подбородок и заглянул в глаза, — ты ведь не знала, что правитель готовится к войне? Это решение он принял давно, но тебя не посвятил, верно?